Но как бы ни молод был капитан, он хладнокровно оценивал ситуацию. Поля вдоль реки были прекрасной местностью для танков, а у ящеров были хорошие танки, так что к черту весь этот ландшафт. Когда Остолоп смотрел на поля, он думал о том, что когда-нибудь здесь не будет войны, и о том, урожай чего можно получить с такой земли и в этом климате, и как велик он может быть. Шимански это не волновало.

— Куда они отправляют нас, сэр? — спросил Малдун.

— В место рядом с Фонтанным сквером, недалеко от часового завода, — ответил Шимански. — Мы направляемся в отель, который не был расколочен вдребезги: трехэтажное здание красного кирпича — вон там, — показал он.

— Фонтанный сквер? Да, я бывал там. — Сержант Малдун хмыкнул. — Он треугольный, и фонтана там никакого нет. Просто приятное место.

— Предложите мне выбрать между отелем и местами, где мы находились в Чикаго, и я назову целую кучу прекрасных мест, — сказал Остолоп. — Приятно улечься, не беспокоясь, что снайпер засечет тебя, пока ты спишь, и отстрелит твою голову, а ты даже не будешь знать, что этот ублюдок был там.

— Аминь, — энергично произнес Малдун. — Сторона, которая…

Он посмотрел на капитана Шимански и решил не продолжать. Остолоп задумался, что бы это означало. Ему хотелось отправиться к Фонтанному скверу самому и осмотреться.

Шимански не заметил неловкого молчания Малдуна, Он по-прежнему смотрел на запад.

— Неважно, что ящеры делают и какие виды оружия используют, все равно им будет непросто форсировать реку, — заметил он. — Мы хорошо замаскировались и окопались. И как бы они ни били нас с воздуха, мы все равно будем бить их танки. Если они захотят захватить это место, то должны попытаться ударить по нам с флангов.

— Да, сэр, — снова сказал Малдун.

Начальство не считало, что ящеры в ближайшее время попытаются захватить Элджин, в противном случае оно бы не отправило отряд на отдых и восстановление сил. Конечно, начальство не всегда бывает право, но в данный момент не свистят пули и не стреляют пушки. Почти мирная обстановка, а потому люди нервничали.

— Идемте, лейтенант, — сказал Малдун. — Я покажу, где этот отель, и…

Он снова замолчал, он решил не продолжать. Какого черта он надеется найти на Фонтанной площади? Магазин, набитый сигаретами «Лаки Страйк»? Тайник, полный выпивки, которая не была бы дрянным виски или самогоном?

Для среднезападного заводского города Элджин мог быть довольно приятным местом. Взорванные заводы не составляли отдельного района, как во многих других городах. Вместо этого они были рассеяны среди красивых домов — красивых до того, как война пришла сюда с огнем и мечом. Некоторые не пострадавшие от бомбежки или пожара дома по-прежнему выглядели привлекательно.

Фонтанный сквер тоже не очень пострадал, может быть, потому, что в городе не было ни одного достаточно высокого здания, чтобы привлечь бомбардировщики ящеров. Один бог знал, почему он так назывался, поскольку — как сказал Малдун — он не был сквером, тем более с фонтанами. По-настоящему живыми выглядели только действующий салун, который приветствовал солдат открытыми дверями, и пара настоящих военных полицейских за этими дверями (чтобы отдых и восстановление сил проходили в не слишком буйной форме).

Что же Малдун имел в виду? Явно не салун; капитан Шимански никогда не возражал против выпивки.

Затем Остолоп заметил очередь из парней, одетых в грязную серо-оливковую одежду, растянувшихся вдоль узкой аллеи. Он видел — черт возьми, он и стоял в таких очередях во Франции.

— Очередь в публичный дом, — сказал он.

— Наверное, вы правы, — согласился Малдун, широко улыбнувшись. — Это не значит, что мне хочется добыть еще и травки, которой, помнится, я баловался во Франции, но, черт возьми, это не значит, что я мертвый. Я рассчитываю, что после того, как мы устроим ребят в отеле, может быть, вы и я… — Он заколебался. — Может быть, у них есть специальный дом для офицеров. У французов такие были.

— Да, я знаю. Я помню, — сказал Остолоп. — Но сомневаюсь. Черт возьми, я и не думал, что они организуют такой дом. В девятьсот восемнадцатом священники прокляли бы их.

— Времена изменились, лейтенант, — сказал Малдун.

— Да, и в разные стороны, — согласился Дэниелс. — Я сам думал об этом не так давно.

Отряд капитана Шимански был не единственным из размещавшихся в отеле «Джиффорд». Между кроватями на полу были разложены матрасы и кучи одеял, чтобы вместить как можно больше людей. Что ж, прекрасно, если только ящеры не попадут сюда прямой наводкой. Если это произойдет, «Джиффорд» превратится в огромную гробницу.

Когда все организационные вопросы были решены, Остолоп и Малдун выскользнули наружу и снова направились к Фонтанному скверу. Малдун искоса посмотрел на Дэниелса.

— Вас не беспокоит, что эти взбудораженные ребятишки будут смотреть на вас, пока вы будете стоять в очереди вместе с ними, лейтенант? — лукаво спросил он. — В конце концов, вы ведь теперь офицер.

— Нет, черт возьми, — ответил Остолоп. — Они никак не смогут определить, есть у меня шары или нет.

Малдун посмотрел на него, затем отвернулся. Он хотел было ткнуть Остолопа в ребра локтем, но передумал — даже в очереди в публичный дом офицер остается офицером.

Очередь непрерывно двигалась. Остолоп прикинул, что проститутки, сколько бы их ни было, должны пропускать солдат как можно скорее, чтобы побольше заработать и хоть немножко отдыхать в перерывах между клиентами.

Он прикинул, есть ли внутри военная полиция. Ее не оказалось. Значит, заведение не вполне официальное и полиция смотрит на него сквозь пальцы. Это его не беспокоило. Поднявшись на первую ступеньку лестницы, которая вела к девочкам, он заметил, что вниз никто не сходит.

Значит, есть другой выход. Он покивал. Было это заведение официальным или нет, действовало оно эффективно.

Наверху сидела крепкая женщина с кассой — и кольтом сорок пятого калибра, вероятно, для защиты от попыток перераспределения платы за грех.

— Пятьдесят долларов, — сказала она Остолопу.

Он слышал, как она говорила это уже с десяток раз, с абсолютно одинаковой интонацией: наверное, она могла поставить рекорд.

Он порылся в заднем кармане и отсчитал из пачки нужное количество зеленых. Как у большинства парней, у него было много денег. Когда сидишь в окопах на фронте, тратить особенно не на что.

Крупный светловолосый солдат, которому на вид не исполнилось и семнадцати, вышел из двери в коридоре и уверенно направился к задней лестнице.

— Идите, — сказала мадам Остолопу. — Номер четыре, ясно? Там сейчас Сьюзи.

«Во всяком случае, я теперь знаю, в чьей луже мне предстоит плюхаться», — подумал Остолоп, направляясь к двери. Парнишка не выглядел венерическим больным, но что это доказывает? Немногое, и кто может знать, кто был до него, или еще раньше, или позавчера?