Услужница шехзаде распахнула дверь на кухню почти бесшумно, и оказалась у стола. Ильхами кивнул, и только тогда девушка из личной свиты Селима заговорила. У его хозяина определённо был хороший вкус. Дим никогда не был высоким, но рядом с этой кареглазой черноволосой фурией он казался великаном. При практически детском росте девушка была сложена так, что это казалось невозможным. Широкие бедра оканчивались столь узкой талией, которую, кажется, можно было обхватить ладонями, а ее бюст… И все это слабо прикрывала прозрачная легкая ткань с вышивкой из золотых нитей и стекляруса. Девушка была красива настолько, что Дим смог оторвать взгляд только после подзатыльника старика.

Господин желает посмотреть на то, чему смог обучиться кинн Улус, – произнесла девушка высоким, бархатным голосом.

Бери свое блюдо, кинн. Шехзаде не любит ждать, – приказал Ильхами.

Дим, ведомый черноокой фурией, нес свое творение, но даже пряный аромат не давал ему оторвать взгляда от бедер услужницы Селима.

Глаза в пол, кинн! Если не хочешь, чтобы на десерт я подал их шехзаде и его гостям! – змеем прошипел Ильхами эфенди на ухо Диму, пленённому красотой девушки.

Селим сидел во главе низенького стола, как и положено хозяину. Рядом с ним по левую и правую руку сидели незнакомые господа, также одетые на восточный манер. В воздухе витал терпкий дымок, который шехзаде и его гости вдыхали из странного вида трубок.

О!!! А вот и тот самый кинн. Мехмед, я говорил тебе о странном кинне, что рассуждает словами шаши или визиря. При этом на чистом турецком, а не на собачьей помеси крайних султанатов. Улус, подойди сюда. Не бойся.

Молодой шехзаде был сильно разгорячен, его щеки горели, а в каждом слове чувствовалась экспрессия. Кажется, тот дым был не просто салафской кадильней с благовониями. Его брат, шехзаде Мехмед, выглядел более степенным. Аккуратно подстриженная борода была заплетена в три ровные косы, взгляд уверенный и цепкий, несмотря на расслабленную позу. И косой кинжал на поясе как бы невзначай лежал так, что выхватить его – дело мгновения. Остальные гости хоть и были одеты не беднее сыновей султана, но всем своим видом показывали, что их место на социальной лестнице сильно ниже обоих шехзаде.

Дим поклонился и поставил перед молодым господином серебряное блюдо, бросил краткий взгляд на Селима и, увидев огоньки азарта в его глазах, рывком поднял крышку. Тут же в нос ударил приятный аромат специй и еще горячего мяса.

Что это? – благоприятное расположение духа шехзаде Селима вселило уверенность в молодого повара.

Бык в грушах с медом, щербетом и пряностями, – на ходу придумал Дим.

Чутье подсказывало, что банальное название “Говядина с грушами” может не понравится уху высокородного господина. Интерфейс тут же отреагировал на новые данные и сменил название.

“Бык в грушах с медом, щербетом и пряностями.”

Блюдо. Класс: Альфа-Премиум. Уникальное. Повар: Дим Сэт

Влияние на организм: неизвестно.

Состав: Говядина, груша, красный мясокостный бульон, вино красное сухое со специями, морская соль, пряности.

Вес: 3.12гр.

Калорийность: 911Ккалл/100гр.

Бык в грушах! – оживился Селим, он явно находился под воздействием каких-то препаратов.

Именно так, господин, – раболепно ответил Дим.

Первый кусочек для повара! – все тем же веселым тоном произнес Селим.

Что вы, господин, я не достоин права первым его пробовать. – начал отнекиваться Дим. В обществе, пропитанном четким разделением господ и плейбеев, не могло быть иначе. По крайней мере, так себе это представлял повар.

Лицо молодого шехзаде переменилось. Стало суровым и собранным, как у брата. Словно из земли позади Дима выросли две рослые фигуры.

Говорят, что яд – оружие женщин, трусов и евнухов. Кто же из них ты, кинн Улус?

Я не отравитель! – залепетал Дим, подсознательно сделав шаг назад. – Просто ваш слуга хотел найти место, где мое служение господину будет максимально полезным!

В который раз за сегодня Дима проняла дрожь. Наверное, будь на его месте Ром или же Влад Раж, они не минутой не колебаясь убили бы интервента. Но Дим не они, он не воин, скорее даже трус. А после сегодняшнего длинного дня, вероятно, еще и седой трус.

Меня пытались отравить бессчетное количество раз. Но чтобы так глупо, напрямую… Подойти и попроситься в мои повара… Кто твой истинный хозяин, отравитель?

Вы, господин! – Дим чувствовал, как ухает его сердце.

Ты попробуешь первый кусок, кинн, иначе я вырежу твое сердце! – теперь шехзаде Селим не казался безусым юнцом. Блеск в глазах, что Дим ранее принимал за опьянение дымом… Он узнал этот блеск. Такими же были глаза лысого дервиша перед тем, как тот зарезал Герм Титова на горной стоянке.

Тяжело думать, когда тебе угрожают расправой. Но Дим наконец понял, как ему избавиться от любых обвинений в свой адрес.

Взяв блюдо, он выложил баранину, рассек её ножом на пласты потоньше, чтобы удобно было жевать. Наколов на вилку кусочек, промакнул его в медово-грушевую подливу, а затем отправил в рот.

На десять секунд Дим забыл как дышать. Сладость мёда, кислинка обычного красного сухого вина и жесткий кусок говядины сплелись в единый вкус, заставив глаза закатиться. Бык в грушах вышел неожиданным. Неожиданным и сочным, спасибо подсказке старого Ильхами.

Он теряет сознание! Отравителю смерть от яда! Безродный сын мула! – впервые заговорил шехзаде Мехмед. И тут Дим открыл глаза.

Ильхами эфенди, – Дим обратился к своему учителю. – Вы были как всегда правы, лук сохранил сочность мяса. Но и я был прав, обжигая поверхность перед подачей. Мед превратился в горелый, но это только улучшило его вкус!

Старый Ильхами с недоверием посмотрел на кинна, а потом перевел взгляд на Селима, ожидая разрешение политика. Шехзаде кивнул, и старик неожиданно быстро для своих лет подошел к Диму. Сначала он понюхал тарелку, затем запустил в неё странного вида щуп, который тут же выдал зелёный сигнал. И только после всего этого старый повар сунул в тарелку палец, пробуя на текстуру медово-грушевый соус. Дим вспомнил себя, увидев как Ильхами прикрыл глаза, пробуя соус: сейчас мироощущение старика сужено до границ его полости рта. Он пробует, оценивает и пытается распознать новый для себя вкус, чтобы вынести собственное мнение о новом блюде.

Не горелый мёд, глупый кинн, а фруктовая карамель. Сахара, содержащиеся в груше, и глюкоза в меде распадаются под действием температуры на карамель. Она имеет свой, ни с чем несравнимый вкус. Обычно используют в сладостях, иногда в сладких напитках, а также щербете. Но и здесь в смеси с мясным соком… Я скажу так: это не дурно.

Попробуйте мясо, учитель, – раболепно произнес Дим.

На секунду в голове парня пронеслась мысль, что он уже начинает привыкать пресмыкаться перед иноверцами. Однако, даже засыпая, парень никогда не забывает, что это лишь роль, маска, которую он снимет. И когда это произойдет, будет улыбаться только он.