За решеткой мы подождали, пока охранник привел начальство. Я воспользовалась короткой паузой, чтобы привести в порядок прическу. Должно быть, это выглядело как проявление редкого мужества и достохвальной силы духа, потому что стрелок посмотрел на меня с уважением, а Катерина пробормотала:

– Ты прям как партизанка Зоя Космодемьянская!

– Нет, я как физичка Лариса Назаренко! – поправила я ее и не стала объяснять почему.

Моя школьная учительница физики Лариса Петровна Назаренко выделялась в педагогическом коллективе своей прической. Другие учительницы периодически являлись на уроки в косынках и шапочках, стыдливо скрывающих головы, бронированные трубочками бигуди. А на затылке Ларисы Петровны всегда красовался плотный узел безупречных очертаний. Знаниям физики твердых тел мадам Назаренко нашла практические применение: в элегантную прическу для крепости и объема она подкладывала пустую банку из-под пива.

Повторить этот опыт с жестянкой я никогда не пыталась, но в критический момент додумалась до новации: спрятать в узел мобильник!

Что-то подсказывало мне, что в противном случае я его очень скоро лишусь.

Я не Рапунцель, но волосы у меня достаточно густые и длинные. В меру пышная шевелюра, ловкость рук и крепкая заколка позволили мне реализовать гениальную идею в считаные секунды. Никто ничего не заметил!

Правда, из опасения, что моя сотовая птичка вывалится из волосяного гнездышка, я неестественно высоко задрала подбородок и старалась держать шею прямо, как будто у меня ее заклинило. Но получилось даже очень хорошо: сошло за проявление гордости и достоинства.

Предчувствия меня не обманули: нас обыскали, конфисковав все содержимое карманов, даже испачканные сероземом ложки, при виде которых на лице темнокожего Толстого отразилось неподдельное удивление.

Я ожидала расспросов, но их не последовало. Нас просто провели еще немного в гору и заперли в комнате, похожей на темную, даже без окошка, кладовку. Мы бессмысленно побродили по ней, то и дело наступая на бумажки и обрывки полиэтилена, натыкаясь на мешки и ящики, а затем мужественно признали свое временное поражение и решили ковать победу во сне.

Туго набитый мешок с мукой перестал быть неприятно твердым после того, как я прогрызла в нем дырочку и высыпала на пол часть содержимого. Получился коротковатый, но вполне удобный матрасик.

Приятельнице моей повезло меньше: ее мешок был наполнен крупой, которая раздражающе шуршала и трещала при каждом движении ворочавшейся Катерины. Из-за этого мы обе долго не могли уснуть.

В надежде, что повторно обыскивать нас не станут, я переложила мобильник в задний карман и, уже задремывая, наказала себе: не спать на спине, чтобы не раздавить аппарат. У меня были на него планы: я собиралась попозже, когда Катерина уснет, бросить клич о помощи в Интернете.

Кладовочка-то наша была хоть и без окна, зато с вай-фаем – я успела это выяснить, когда перепрятывала телефон!

Интригующее словосочетание всплыло из глубин моего подсознания величественно и грозно, как гигантский скат.

– Панургос малья! – пророкотал громовой голос.

А потом электрический скат щелкнул хвостом, и ослепительная вспышка не просто разбудила – буквально подбросила меня на спальном мешке с мукой, как высоковольтный разряд.

Я села, и тут же сработало мое собственное волшебное заклинание: вспомнив, что я рискую раздавить драгоценный мобильник, я вскочила с мешка и закачалась, растопырив руки, как это делал Птеродактиль Боб. В кромешной темноте наладить координацию движений было трудно, а сохранить душевное равновесие – еще труднее.

– Где я? – прошелестела Нюня.

– Ты в дерьме! – с большим чувством ответила ей Тяпа. – Ты по уши в дерьме!

В принципе это объясняло и кромешную тьму, и мое затрудненное дыхание, и общий морально-физический дискомфорт.

Я вытянула из кармана телефон и опять опустилась на мешок.

Грозное «Панургос малья!» еще гремело в ушах раскатистым эхом, поэтому я первым делом открыла онлайн-переводчик, выбрала опцию «с греческого на русский» и наконец узнала, что такое «панургос малья»: «рыжие волосы»!

– Та-а-а-а-ак! – зловеще протянула Тяпа.

– Так-так-так! – зачастила Нюня.

А я подумала, что недооценивала глубину народной мудрости, когда не воспринимала расхожее выражение «на пару слов» буквально.

Мне казалось, что ситуации, которые можно прояснить всего двумя словами, сводятся к обобщенным базовым запросам и посылам вроде «дай поесть», «хочу спать», «поцелуй меня» и «пошел ты». А любая детализация типа «поцелуй меня в…» и «пошел ты на…» требует увеличения вербальных средств.

И вот, пожалуйста: действительно, всего два слова – а какое просветление в уме!

Если Просто Боб и его подчиненные на все лады склоняли рыжие волосы, значит, темой их утреннего эмоционального разговора было исчезновение Афродиты. Стало быть, ее внезапный отъезд на свидание – вранье, призванное успокоить других девочек: она просто пропала. И Боб не имеет отношения к ее исчезновению.

Так кто же тут злодей?

Я задумалась и машинально адресовала этот вопрос Гуглу.

Поисковик не затруднился выдать длинный список ссылок, среди которых лидировала цитата: «Но тут Белый Ангел подошел сзади и отвесил ему такого пинка, что Злодей влетел в дверь и целый еще час катился вниз по какой-то лестнице». Я потрясла головой, выбрасывая из нее эту галиматью, и сосредоточилась на более важном в данный момент вопросе: кому бы послать призыв о помощи?

МЧС, пожарные, милиция-полиция и «Скорая помощь» исключались: сообщать о своем положении («Я нахожусь на Санторини и в дерьме!») специально обученным людям из госструктур я не хотела. С учетом боевого прошлого Мегабосса, его связей в армии и спецслужбах, а также разного перекрестного опыления в соответствующих структурах нельзя было исключать вероятность того, что мой сигнал получат не те люди. И если у Мегабосса на меня зуб, то из дерьма на греческом острове меня извлекут лишь для того, чтобы переместить в такую же субстанцию в Магаданской области. Если вообще не закопают в родную землю на отдаленном полигоне.

Стало быть, российские службы спасения вычеркиваем. И иностранные тоже вычеркиваем, потому как я им не родная.

Родная я только бабушке и дедушке, но их беспокоить нельзя, они старенькие, их беречь нужно…

Кто же остается? Бывшие любимые живут своей жизнью и вряд ли опрометью бросятся на помощь экс-подруге, оказавшейся в трудном положении. Кое-кто, дай я ему мои точные координаты, напротив, еще бомбардировщик сюда пошлет, чтобы зачистить проблему по имени Таня Иванова раз и навсегда…

Друзья и знакомые? Их у меня много, общаемся мы часто и с удовольствием, но никогда еще поводом для встречи не была спасательная операция за границами родной страны. Брюс Уиллис, Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне в число моих приятелей, увы, не входят.