– Куда пойдем? – поинтересовался я.

– Есть тут одно место, отсюда недалеко. «Уютный уголок» называется. Кормят там неплохо, да и недорого.

Кафе, действительно, оказалось недалеко, всего в пятнадцати минутах неспешного шага. Пока шли, расспрашивал его о городской жизни, о людях, но тот неизменно сводил разговор к казино и каждый раз пытался убедить меня в том, что кругом серая, скучная, обыденная жизнь, а там идет просто шикарная игра, от которой дух захватывает от восторга!

В кафе было чисто и немноголюдно. Сели за столик, застеленный вместо скатерти белой бумагой. Я взял себе полный обед, а Ленька заказал себе биточки по-польски и пиво.

– Ты чего, Егор, совсем не пьешь?

– Один раз пиво попробовал, так оно мне не понравилось. И водка тоже. А вот настойки домашние нравятся. Мать брусничную делала. Вкусная и сладкая! Тебе еще пиво заказать?

– Давай! – когда принесли пиво, он предложил тост. – Давай опять за твои обновки! Чтобы им сносу не было!

Мы чокнулись. Я поставил на стол наполовину опустошенный стакан с квасом и доверительно сказал: – Знаешь, а мне нравится так есть. Пришел, денюжку дал, и тебя вкусно накормили. У нас там с утра до вечера работа была. Если не охота, так по дому работали. Голову до подушки не доносил, сразу засыпал.

– Так это ж город! А там, у вас, – он махнул рукой, – одни деревья!

Что он хотел этим сказать, я не понял, но переспрашивать не стал. Когда нам принесли счет, я приятно удивился. Полтора обеда на двоих с пивом обошлись мне в один рубль тридцать копеек. Спору нет, в трактире вкуснее, зато и намного дороже.

Двухэтажное каменное здание, где располагалось казино, мне показалось солидным, но при этом с излишней купеческой пышностью. На первом, как, оказалось, находился ресторан, где играл оркестр, и шустро бегали официанты с подносами в руках. Швейцар оглядел нас без особого почтения, но все же пустил внутрь.

Вход на второй этаж был отделен от общего зала тремя пальмами в кадках, стоящими в ряд и широкоплечим молодцем, стоявшим у лестницы.

– Вам чего? – невежливо спросил он нас, оглядев с ног до головы. Судя по его брезгливому взгляду, мы не походили на клиентов игорного заведения.

– На лошадках хотим покататься, – быстро ответил Шустров, потом добавил. – Василий Кузьмич меня знает.

– Ну глядите, если соврали, – невнятно пообещал нам охранник и отошел в сторону.

Поднявшись наверх, мы сразу уперлись в еще двух сотрудников казино. Один из них был охранником, судя по широким плечам, пудовым кулакам и бычьему загривку, а второй являлся администратором. Костюм, галстук-бабочка, лакированные штиблеты и запах парфюма. Лицо мясистое, круглое, глаза чуть навыкате, взгляд наглый и высокомерный.

– Ты смотри, кто к нам пришел! Ты ничего не забыл? – обратился он к Шустрову, проигнорировав меня. – Или решил долг вернуть?

– Василий Кузьмич, мое вам почтение! – лицо у Леонида при виде этого человека стало умильно-угодливым. Волосы только осталось на пробор посередине головы ему расчесать, и вылитый лакей получится, гнущий спину перед хозяином. – Все помню, как и вашу доброту ко мне. Я…

– Ты мне арапа не заправляй! Ну!

– Так я не так просто к вам пришел, а человечка привел. Хороший человечек, денежный. Помните, сами говорили, приводи. Вот я…

Пока он распинался, я сделал глуповатое лицо, рассматривая люстры, заливающие ярко-белым светом большое помещение и столы зеленого сукна, где крутились с дробным стуком шарики на игровом поле, привлекая к себе пристальное внимание игроков. Отовсюду были слышны человеческие голоса, изредка взрывающиеся радостными криками вместе с хлопком вылетающей пробки из-под шампанского, и тогда в человеческий гомон вливался перезвон бокалов. Делая вид, что смотрю по сторонам с удивленно-растерянным видом, словно находился в подобном заведении впервые, я оценивал окружающих меня людей и обстановку. Пока мне непонятно было, насколько нелегально это заведение, а значит, неясна степень опасности.

«Как у них тут с облавами и проверками? Вдруг проверка документов и бежать придется. А куда?»

Пока я делал глупый вид, крутя головой по сторонам, меня оглядели с барской важностью и большой долей презрения, после чего произнесли приговор:

– Денежный, говоришь? Ладно, играйте. Семен, присмотри за ними.

Дюжий парень, стоявший за его спиной, негромко сказал:

– Будет исполнено, Василий Кузьмич.

Никогда и никому не спускал хамства. Именно поэтому, глядя на лощеную рожу управляющего, мне вдруг почему-то захотелось дать ему от всей души по харе, а когда рухнет, хорошо врезать по ребрам. Кулаки сжались, и я неожиданно поймал себя на том, что прикидываю, как лучше вырубить охранника, перед тем как избить это дерьмо в галстуке-бабочке, но тут же взял себя в руки и отключил эмоции. Мне было понятно их хамское поведение. Просто мой пролетарский вид никак не соответствовал образу современного мужчины, требующего к себе уважения.

– Хватит глазеть. Нам туда надо, – негромко и нетерпеливо сказал Ленька и потянул меня за рукав. – Там лошадки.

Мы шли мимо столов, под стук игровых кубиков и фишек, среди дыма папирос и сигарет, который облаками висел над игровыми столами, ловя отрывки фраз крупье, стоящих за столами:

– Игра сделана!.. В банке полторы тысячи рублей!.. Ставок больше нет!

Вокруг нас был английский твид, французский шелк, лаковые штиблеты и тонкие напомаженные усики. Дамы нэпманов, с кольцами на пальцах, с нитками жемчуга на шее, блистали нарядами, сшитыми по самым последним моделям зарубежной моды.

«Вот ты какая, новая буржуазия! – насмешливо подумал я. – Павлины расфуфыренные, да и только!»

Прошли мимо буфета, где продавали шампанское, различные вина, бутерброды и шоколад. Проходя, отметил большой выбор вин и ликеров, а среди них – зеленый «Шартрез» и крепкий «Бенедиктин», которые мне доводилось пробовать в прошлой жизни.

Подойдя к большому столу, стоящему у дальней стены зала, я наконец увидел новую для себя разновидность рулетки, о которой мне столько талдычил Ленька. Десять разноцветных лошадок с жокеями, посаженные на спицы, бежали по кругу, имеющему полтора метра в диаметре и стилизованному под ипподром. Игроков здесь было немного, человек десять, обступивших стол. Крупье кнопкой запускал лошадок, ей же он их останавливал. Ставка здесь составляла всего полтора рубля.

«Действительно, здесь и Ленька может позволить себе играть. Или проигрывать».

Повернулся к Шустрову, который просто прикипел взглядом к зеленому полю, по которому сейчас бежали номерные лошадки, и услышал, как непроизвольно прошептали его губы:

– Зеленая. Тройка. Давай, милая. Быстрее. Ну!

Снова сделал вид, что осматриваюсь, огляделся по сторонам и увидел Семена, стоявшего в пяти метрах от нас. Одновременно отметил хорошо одетого человека, который, в отличие от других игроков,