– Более того, способность рисовать символы имеет непосредственное отношение к возможности вызывать ангелов и демонов и управлять ими.

– Рисовать я, конечно, умею, а вот вызывать кого-то – нет. Тем более ангелов и демонов.

Прист в упор посмотрел на меня:

– Тогда тебе повезло, потому что тебе не нужно вызывать духа мщения. Тебе нужно всего лишь его убить.

Я стояла под окнами кафе и смотрела, как Лукас расплачивается с баристой. После ночевки в фургоне я отдала бы что угодно, чтобы упасть в одно из глубоких кожаных кресел в зале. Но кафе было крошечным, и хотя от Саншайна нас отделяло пятьдесят миль, мы решили, что кто-то все равно может меня узнать и потому рисковать не стоит.

Но даже стоять тут под окнами было лучше, чем торчать в фургоне.

Прист с Джаредом, едва проснувшись, отправились в город пополнить свой арсенал, а Алара принялась рыться в дневниках, пытаясь найти что-то такое, что могло бы вывести нас на следующую часть Орудия. Хватило ее всего на двадцать минут, после чего она потребовала кофеиновой подзарядки, а мы с радостью ухватились за возможность увидеть что-нибудь еще, кроме записей в дневниках.

Лукас вышел из кафе с картонной подставкой для напитков и протянул мне дымящийся стаканчик.

– Вот, это тебе.

– Спасибо. – Я отпила глоток. – Ты взял мне с корицей?

– Я помню, что ты ее любишь, – пожал он плечами.

Ну разумеется.

Лукас двинулся по улице, и я пристроилась рядом с ним:

– Все в порядке?

Он слабо улыбнулся:

– Если не считать того, что мы все едва не погибли, а потом устроили пожар в магазине?

– Мне кажется, ты на меня злишься.

Лукас вытащил из кармана свою монетку и несколько раз перевернул ее в пальцах, прежде чем ответить.

– Я не злюсь. Просто расстроен. Не думал, что Джареду с тобой что-то светит. Ты не из тех девиц, которые обычно на него западают.

Внутри у меня неприятно кольнуло.

И сколько их было, этих девиц?

Щеки у меня запылали. Я прибавила шагу, надеясь, что Лукас ничего не заметит.

– Кеннеди! – Лукас схватил меня за локоть и рванул назад с такой силой, что чуть не вывихнул руку.

Взревел автомобильный клаксон, взвизгнули шины.

Лукас втащил меня обратно на тротуар. Я с размаху уткнулась ему в грудь, и он обнял меня. На миг меня пронзил такой страх, что я не могла даже пошевельнуться. Потом Лукас осторожно отстранил меня и взглянул мне в лицо:

– Все в порядке?

Я кивнула, глядя, как кофе вытекает из стаканчиков на асфальт.

– Ну и придурок же я, – покачал головой Лукас. – Не нужно было ничего говорить.

– Ты не придурок.

Он убрал волосы с моего лица:

– Я просто не хочу, чтобы тебе было больно.

Я не смогла заставить себя взглянуть на него.

– Не волнуйся. Мне не будет.

Его серебряная монетка лежала на тротуаре. Я наклонилась подобрать ее и впервые за все время взглянула на нее повнимательнее.

– Она принадлежала моему отцу. Это единственная вещь, которую он отдал мне, а не Джареду.

В центре монеты на суку с пятью ветвями сидела черная голубка. Вдоль края монеты была выбита надпись на неизвестном мне языке.

– Это итальянский. Там написано: «Да несет тебя по жизни на своих крыльях черная голубка».

Я перевернула монетку, чтобы взглянуть на ее оборот.

Там оказалось все то же самое.

* * *

После повторного захода в кафе мы наконец-то вернулись к фургону. Джаред сидел на капоте и вместе с Пристом рылся в мешке с логотипом магазина спортивных товаров.

– Что-то вы долго. – Он пытался скрыть эмоции, но в его голосе все равно послышалось недовольство. – Я уже думал, вас опять кто-то опознал.

Я прошла мимо него.

– Мы разговаривали.

– А мы тут вас ждали. – Джаред попытался произнести это небрежным тоном, но у него ничего не вышло. – Алара кое-что нашла и хочет показать всем сразу.

Алара сидела на траве, разложив перед собой дневники.

– Ну и что ты накопала? – спросил Прист.

– Вот, поглядите. – Она раскрыла дневник Джареда на странице, покрытой сплошными рядами букв с пробелами между ними.

Джаред вздохнул:

– Оно все время тут было. Это старая шифровальная техника. Нужно выбросить каждую вторую букву в каждом слове. Но разгадать шифр не так-то просто. Слова написаны слитно, поэтому вычленить их трудно. Лукас уже пытался.

– А что, если вычленять никакие слова не нужно? – Губы Алары еле заметно дрогнули в улыбке.

Прист склонился над тетрадкой:

– Другого способа разгадать шифр нет.

Алара взяла один из дисков, найденных в магазине фокусов:

– Я тоже так думала. Но ты сказал, что цветное стекло может проявлять разные слои инфракрасного спектра. Вот я и решила на всякий случай просмотреть разные страницы в наших дневниках через эти диски. Вдруг что-нибудь обнаружится? – Алара провела зеленым стеклом над страницей, и одна за другой начали проявляться недостающие буквы. Они по-прежнему шли сплошным рядом, без пробелов, но все буквы были на месте. Алара пока тала диск между пальцами. – Похоже, это оно.

Лукас разинул рот:

– Ну-ка, дайте мне лист бумаги.

Алара принялась диктовать буквы, а Лукас их записывал.

Через несколько минут вся страница была заполнена, а он все продолжал писать.

– Что получается? – Прист заглянул Лукасу через плечо.

В наушниках у него грохотали «Бисти бойз». Он кивал головой в такт ритму, пока Лукас разбивал сплошную череду букв на слова.

Когда с этим было покончено, Лукас повернул дневник к нам:

– Вот, смотрите.

дерек / локхарт не многие отважатся заглянуть туда где спрятана эта часть / и не многие способны уйти живыми от того кто ее сторожит / но если вы читаете эти строки задача остается той же / пусть вам наукой будет судьба тех кто пытался украсть у мертвых / никто и никогда не вынесет его за пределы сострадательных сердец / да несет вас всегда черная голубка

Алара всыпала в свой кофе еще несколько пакетиков сахара.

– Многообещающе, ничего не скажешь.

– Что за Сострадательные Сердца, кто-нибудь знает? – спросил Прист.

Лукас вытащил свой смартфон и принялся печатать.