– Вот именно, – послышался вкрадчивый голос Обытоцкой, – его больше нет. Значит, он не сможет снова меня напоить, раздеть, сфотографировать, а потом потребовать деньги за неразглашение того, чем я занимаюсь в свободное время.

Я открыла глаза, и первое, что я увидела, это то, с какой ненавистью и презрением Юлия взирает на нас обоих.

– Мы ничего не говорили ни про какие фотографии, – осторожно начала я.

– Да, но вы знали о них. Когда я спросила, нужны ли вам еще деньги, вы ответили, что «вы тут не поэтому».

Мысленно поаплодировав проницательности хозяйки офиса, я тоже поставила стакан с виски на журнальный столик:

– Я не знаю, поверите ли вы нам, но о действиях Славы мы узнали всего два часа назад. Мы были у другой его… клиентки. Она рассказала нам, как все произошло, но мы не могли ей поверить…

– Поэтому вы пришли ко мне, – закончила за меня Юлия, – как мило. Теперь вы знаете, что его другая клиентка говорила правду. Как вы меня нашли?

– У Славы есть записная книжка. Там написаны имена и телефоны…

– И сколько там женщин?

Выдержав ее пристальный взгляд, я набрала воздуха в легкие:

– Пятнадцать. Вы – четырнадцатая.

Юлия опустила глаза и, сняв очки, устало потерла переносицу:

– В восемь у меня самолет в Пекин. Но, думаю, я успею рассказать вам, насколько «хорош» был ваш Слава. Если вы не захотите слушать, я пойму. Нелегко менять свое представление о людях, которые кажутся нам лучшими друзьями.

Она сначала вопросительно посмотрела на меня, а потом на Рафу.

И хотя мы оба вовсе не жаждали услышать ее историю, нам нужно было разобраться в том, что на самом деле произошло с Калининым. В конце концов, он все еще был нашим другом.

…Буквально через минуту после того, как госпожа Обытоцкая ступила на грешную землю, сотовый женщины зашелся веселой трелью.

– Ну что, Юлька, – радостно спросила трубка, – как все прошло? Контракт подписали?

Юлия Павловна победно улыбнулась, вспоминая ту минуту, когда она и Алессандро Голлардо торжественно обменялись ручками после оформления всех бумаг. Отныне единственным официальным дилером обуви и сумок от «Шанель» в России будет не кто иной, как Юлия Павловна Обытоцкая.

– Да, – подтвердила дама, вытаскивая паспорт для таможенного контроля, – наконец-то! После двух лет промывания мозгов и обсуждения количества заказов! Даже не верится, что это свершилось!

– Ну, тебе не верится, а я-то знала, что ты их достанешь. Поэтому взяла на себя смелость устроить тебе по этому поводу небольшой праздник…

– Валька, какой праздник? – недовольно поморщилась Юлия. – Я только с самолета, четыре часа в воздухе, плюс три очень нервных дня в Риме… Давай попозже… Хотя бы в субботу? Сегодня только четверг, к тому же начало одиннадцатого…

– Никаких суббот! – грозно отрезала Валентина. – Давай подгребай в офис!

– Офис?

– Ага, тебе понравится, обещаю, – томно проговорила подруга и отключилась.

Все, чего хотелось смертельно уставшей госпоже Обытоцкой в тот момент, это лечь в горячую ванну и проспать до следующего четверга. Но, покачав головой, женщина решила, что повод для предстоящей гулянки на самом деле довольно весомый, и направилась по адресу. В конце концов, как часто она заключает контракты на 3,2 миллиона долларов?

Когда двери лифта беззвучно разъехались на нужном этаже, Юлия с недоумением оглядела темное помещение. Она ожидала увидеть кучу народа с бокалами шампанского в руках, надутые шары под потолком и большой белый торт. Не увидев ни одного человека, Обытоцкая достала из сумочки сотовый, чтобы отругать подругу за злую и совсем неуместную шутку.

– Иди к себе в кабинет, – тем же завораживающим тоном ответила Валентина, – и когда придешь, сядь на диван и забудь обо всех своих трудностях.

Пару минут Юлия решала, что делать. Валька всегда была сумасшедшей, и стоит ли теперь следовать совету этой сумасшедшей, было для госпожи Обытоцкой большим вопросом.

«Да схожу уже, – мысленно махнула рукой Юлия, – а то еще обидится. Не так много у меня хороших подруг».

Хозяйка офиса подошла к своему кабинету, осторожно отворила дверь, будто она была заминирована, и тихонько присела на свой любимый красный диван, двигаясь наощупь в темной комнате.

Вскоре зажглась одна из ламп абажура, что стояла около мини-бара. Если бы человеческая челюсть могла сниматься, как у роботов-трансформеров, челюсть Юлии с глухим стуком упала бы на пол и разбилась вдребезги. На ее столе возлежал тот, кто даже не казался человеком. Он скорее напоминал персонажа девичьих мечтаний. Его золотистые волосы окаймляли лицо безупречной формы, на котором сияли голубые глаза. Этот неземной юноша был бы абсолютно гол, если бы не его набедренная повязка темно-зеленого цвета. Его идеальное тело было расслаблено, и сам он улыбался одними уголками губ, смотря на Юлию из-под длинных ресниц.

На какой-то момент дама даже перестала дышать и ей подумалось, что все это лишь галлюцинация из-за долгих часов недосыпа и отсутствия нормальных мужчин в ее жизни.

Но чудо-парень, не сводя с нее небесно-голубых глаз, грациозно, как кошка, соскользнул со стола и медленно приблизился к Юлии, держа правую руку за спиной. Присев напротив женщины, он улыбнулся так, что у хозяйки офиса затряслись коленки, и, вытащив руку, преподнес ей большое красное яблоко.

«Наверное, именно так выглядел первый мужчина», – пронеслось у Юлии в голове.

Как и советовала Валентина, Юлия Павловна совершенно забыла о делах, о том, чего она успела достичь в своей еще молодой жизни и насколько холодно она была настроена по отношению ко всей сильной половине человечества.

Все, о чем она могла думать в тот момент, это о теле потрясающе красивого Адама и об обладании им. Как странно, Юлия Павловна никогда не подозревала, как сильно она могла хотеть мужчину, даже когда у нее был муж, она всегда позволяла ему любить себя, нечасто отвечая на его порывы. Теперь же она была в состоянии отдать любые деньги, заплатить все, что у нее есть, лишь бы этот Адам всегда был рядом с ней и смотрел на нее этим завораживающим взглядом.

Юлия робко взяла яблоко двумя руками, а чудо-парень вернулся к мини-бару, взял два бокала и снова направился к своей Еве, позволяя ей как можно лучше рассмотреть его рельефные мышцы, играющие под сливочной кожей.

Подав бокал виски, Адам нажал кнопку на пульте, и кабинет наполнился приятной музыкой.

Попивая обжигающую горло жидкость, Юлия следила за извивающимися движениями Адама и думала, что она попала в рай.

Утро следующего дня хозяйка офиса помнила плохо. Ее разбудили голоса, которые раздавались за пределами ее кабинета. Они становились все громче и громче, и Юлии пришлось встать и выйти из кабинета, чтобы заставить их заткнуться. Оказывается, она заснула одетой и всю ночь проспала на диване.