Поначалу все складывалось просто замечательно. Он как раз недавно развелся, поэтому с местом встреч проблемы не было. Я убегала днем с работы и ездила к нему. Муж ни о чем не подозревал. Я расцвела, как весенний цветок. Домашние дрязги прекратились сами собой, на работе у меня все в руках горело, словом, полное счастье. Так продолжалось несколько лет, причем острота ощущений с годами не притуплялась. И вдруг мой возлюбленный надумал жениться. Конечно, мне это не очень понравилось, но разве имела я право предъявлять претензии? Сама-то ведь разводиться не собиралась. Кроме того, он заверил меня, что у нас все останется по-прежнему. Просто ему нужна хозяйка в доме, женская забота и все такое… А любит он все равно только меня.

Ну ладно, я смирилась. Только вот наше любовное гнездышко накрылось медным тазом. Молодая жена работала на дому. Что было делать? Снимать квартиру не по карману: у любовника семья, мой муж, конечно, неплохо зарабатывает, но внезапное увеличение моих расходов показалось бы ему подозрительным. А он у меня ревнив, как и все пожилые мужья. Просить приюта у подруг я не хотела: рано или поздно кто-нибудь из них проболтался бы другим подругам или знакомым, и вся конспирация псу под хвост. Любимый мужчина не мог обратиться к приятелям по тем же соображениям, ведь он теперь женат. В общем, тупик.

Агнюшка в сердцах хлопнула рюмку коньяку и заорала:

— Эй, любезный! Не могли бы вы повторить?

— Не надо, — запротестовала я. — Возьми у меня. Я за рулем, а сегодня мне никак нельзя связываться с милицией.

— Ну хоть кофе возьмем.

Молодой человек появился из-за двери и повторил процедуру, а потом снова исчез, бесшумно, как домовой.

— Агнюшка, ты не могла бы поскорее перейти к сути?

— Все, все, уже перехожу. Я была на грани нервного срыва, когда боги послали мне Сержа Архангельского. Мы случайно встретились в Доме кино. Обрадовались оба ужасно. Он пришел туда с девушкой, я — с мужем, но мы обменялись телефонами, а потом встретились вдвоем. Я пожаловалась ему на жизнь. Серж всегда прекрасно ко мне относился, помнишь?

Еще бы мне не помнить! Агнюша относилась к числу тех самых девиц, которые вдосталь посмеялись бы над Прошкиными измышлениями о сексуальной ориентации Архангельского.

— Разумеется, имени любовника я ему не назвала. Зачем навлекать на человека неприятности?

— Агнюшка!

— Сейчас-сейчас. Уже добрались. Серж — ну не душечка ли? — предложил мне воспользоваться его квартирой. Мы тут же съездили с ним к будке «Металлоремонта», и через десять минут у меня были ключи.

При слове «ключи» я насторожилась. Еще один набор?

— Он сказал, что почти всегда днем на работе, но на всякий случай я могу предварительно позвонить, и он с радостью освободит помещение, если почему-либо окажется дома. От избытка благодарности я чуть не прослезилась.

Ну и снова все было, как в песне. До прошлого марта. Или это был апрель? Ну не важно. В один прекрасный день я с возлюбленным поехала к Сержу — предварительно позвонив, заметь. Поскольку никто на звонок не ответил, мы беспечно расположились в спальне. И в самый неподходящий момент дверь открылась, и кто-то вошел. Представляешь? Нас чуть родимчик не хватил. Смотрим — Мефодий! «Извините, — бормочет, — я не знал». И щурится близоруко. Тут мой любовничек вскакивает с постели в чем мать родила и как заорет: «Опять ты!» Дальше сплошь нецензурная брань. Он был ужасно, ну просто ужасно груб. Схватил беднягу за грудки, едва душу не вытряхнул. Я завернулась в простыню, попробовала вмешаться, но милый отшвырнул меня обратно на кровать. Я едва в обморок не упала, клянусь!

В эту минуту меня осенила догадка:

— Агнюш, уж не Глыба ли твой любовник?

Она испуганно прикрыла рот ладонью.

— Ой, что я наделала! Как ты догадалась?

— Неважно, продолжай. — Мне очень хотелось спросить, как ее угораздило связаться со столь неприятным субъектом, но время поджимало, а Агнюшкина история становилась все интереснее. — Что было дальше?

— Ничего. Мефодий вырвался и спрятался в другой комнате, а мы оделись и ушли. На следующий день Серж позвонил мне на работу и долго извинялся. Когда он пригласил Мефодия, у него совсем выскочило из головы, что он давал мне ключ. Понимаешь, с тех пор прошло несколько месяцев, а мы ни разу не застали хозяина дома. И всегда аккуратно за собой прибирали. Вот Серж и забыл…

— Ладно, с этим ясно. Ты хотела рассказать о недавней встрече с Мефодием.

— Да, да, к этому и веду. Я увидела его в центре на остановке пару недель назад. Конечно, после того неприятного эпизода прошло довольно много времени, но мне все равно было неловко за Глеба, который так грубо обошелся с беднягой. В общем, подошла я к Мефодию и заговорила с ним. Мол, как дела и все такое. Мефодий с кислой физиономией сказал, что дела у него неважные. Дескать, там, где он теперь обитает, нет компьютера, необходимого для работы. А от Сержа пришлось уехать, потому что тот затеял ремонт, а сам перебрался к подружке. И тут я сморозила такую глупость, что до сих пор опомниться не могу. А все мой проклятый язык! Мелет с такой скорострельностью, что мозги не поспевают.

— Ты сказала Мефодию, что Серж благополучно живет у себя дома и никакого ремонта не затевал?

— Ну да! Понимаешь, я даже подумать не успела, а уже ляпнула: «Ремонт? Но я была у него позавчера! Серж ни словом не обмолвился, что собирается переезжать». Мефодий прямо побелел весь, затрясся, заскрипел зубами: «Так эта сволочь решила от меня избавиться? — бормочет. — И деньги перестал платить не из-за временных трудностей, а просто потому, что решил выбросить меня на свалку?» Я перепугалась до коликов. Это же надо было такую свинью Сержу подложить! «Мефодий, — говорю, — Христом Богом тебя прошу, не рассказывай никому, что я тебе проболталась. Хочешь, я тебе компьютер на время раздобуду?» А он посмотрел на меня дико да как закричит: «На кой мне теперь компьютер?!» Повернулся и пошел, шатаясь. Ну, знаешь, как он обычно ходит, словно вот-вот завалится.

Я сначала переживала ужасно, просто места себе не находила. Надо же, думаю, утешила человека! Потом немного пришла в себя. Серж вроде бы не узнал, что я его выдала, а Мефодий, как я себе твердила, скоро успокоится. Вот и успокоился, несчастный! Ой, что я наделала!

Агнюша снова извлекла на свет божий мятый платок и затряслась в беззвучном рыдании.

— Погоди убиваться, Агнюшка. Сдается мне, ты в его смерти не виновата. По словам очевидцев, настроение у Мефодия в последние дни было неплохое. Он даже начал собирать новый компьютер и планировал, на что потратит деньги, вырученные от продажи своих программ. Надо думать, разговор с тобой его встряхнул, и он решил наконец взяться за ум — доказать Сержу и остальным сокурсникам, махнувшим на него рукой, что они напрасно его не ценили.

Агнюшка перестала рыдать и посмотрела на меня большими глазами:

— Значит… его убили?