Но Максим уже несколько секунд как не слушал товарища Альфу – его вниманием завладел синий полицейский коптер. Он совсем недавно появился над соснами, которыми был обсажен по краю Кратер Закона.

Вообще-то коптер пока не совершал никаких странных маневров, просто облетал кратер по периметру. Однако само его присутствие Максима удивило. Полицейские коптеры всегда летают парами. Но где вторая машина?

– Правосудием призывается стихия металла! – с пафосом провозгласил экзекутор.

Те же горловины, которые ранее доставили в печь перманганат калия, теперь изрыгнули две тугих струи расплавленного металла.

Струи зловеще серебрились. Попадая в фокус горения, они распадались на капли, каждая из которых ослепительно вспыхивала. В печи собрались на шабаш тучи инфернальных светлячков, каждый из которых пылал крохотным адским солнышком!

Максим заметил, что синий коптер, будто бы привлеченный этим роением, снизился и пополз к ним, выбивая из близкой земли охряно-желтые султаны пыли.

– Температура в печи – пять тысяч градусов по Кельвину! – захлебываясь восторгом, сообщил экзекутор. – Уровень радиации – три тысячи рентген в час!

– Вот оно что, – проворчал товарищ Альфа, который с неожиданным вниманием наблюдал за эволюциями пятой стихии. – Они подали в печь расплав плутония.

– Изобретательные, твари. Я думал, ограничатся алюминиевой пудрой, – вздохнул Максим.

Планета Марс, окрестности горы Павлин, март 2469 года

Печь явно вышла на рабочий режим. Все пять стихий уже вовсю вертели бешеное колесо правосудия. И Максиму с товарищем Альфой было ясно, что их смертный час пробил.

Экзекутор откинул защитную крышечку пульта и занес палец над кнопкой «Казнь»…

Но вместо того, чтобы нажать ее, он вдруг истошно заорал! Зачем-то отпрыгнул в сторону... Его лицо стало восковым, безразличным...

И он рухнул наземь, громко звякнув металлическим браслетом часов!

В тот же миг неведомая сила обрушилась и на остальных участников казни! Врач истошно завыл и вначале упал на колени, а затем – плашмя, лицом вниз. Лейтенанты «Беллоны» осели почти бесшумно, без аффектов, словно бы кто-то внутри них отключил электричество. То же произошло и с охраной. Солдаты растянулись на земле, импульсные винтовки с лязгом попадали рядом с телами своих владельцев.

Все это заняло считанные секунды.

Парализующий луч комбинированной пси-микроволновой пушки – а это был, конечно же, он – задел краем и Максима с товарищем Альфой. Но оператор явно не планировал вырубать их, как остальных, и паралич приговоренных к смерти был неполным. Максим, например, чувствовал, что может пошевелить кончиками пальцев.

«Наши! Конечно же, это спецназ товарища Дементьева. Они захватили полицейский коптер, обстреляли из пси-пушки Кратер Закона…» Максиму очень хотелось поделиться своей радостью с товарищем Альфой, но язык его не слушался…

Тем временем загадочный коптер снизился и завис над печью, едва не раздавив одной из стоек шасси смешно раскинувшего руки экзекутора. Из распахнувшегося люка выскользнула гибкая лесенка. В следующую секунду внешний мегафон коптера вдруг разразился сбивчивой речью:

– Эй вы! Матвей и товарищ Матвея, забыла, как вас там зовут! У нас всего десять секунд, потом паралич закончится. Залезайте быстрее, пока ваши палачи не пришли в себя!

Голос был девичьим! Очень взволнованным и глухим от испуга...

«Кем бы ни была эта девушка... И кем бы ни был этот загадочный Матвей... Я буду последним кретином, если не послушаюсь!» – подумал Максим.

Он с трудом поднялся на четвереньки и пополз к лесенке. Товарищ Альфа уже был там и нетерпеливо подгонял Максима.

– Давай, давай!

Пропустив своего пилота вперед себя, товарищ Альфа помог ему подняться по лесенке. Тяжело перевалившись через комингс люка, Максим бросил тревожный взгляд назад – что там с товарищем Альфой? Все ли хорошо?

Увы, отпущенные всем участникам этой драмы десять секунд закончились. Один из офицеров «Беллоны», белобрысый красавчик с холодными глазами, первым пришел в себя и сумел онемевшими пальцами вытащить из кобуры табельный пистолет. Он стрелял как пьяный – часто нажимая на спуск и дергая стволом.

Первые две пули ушли в пустоту над коптером.

Еще три чиркнули по верхушкам сосен.

Но вот шестая, седьмая и восьмая достали уже забирающегося в коптер товарища Альфу: в затылок, спину, правое бедро. Максим увидел серые глаза вождя «Армии пробуждения» – удивленные, растерянные.

– Я… – прошептал товарищ Альфа, выпуская из рук поручни лесенки, – я не успел…

Он завалился на спину и полетел вниз. Коптер начал набирать высоту. Шасси снесло стойку с пультом. Пыхнули искры короткого замыкания. Створки печи раскрылись.

И Максим увидел, как тело товарища Альфы, Людвига ван Астена, его вождя и брата его любимой девушки, падает в жадно ревущее адское пламя Пяти Стихий…

Они летели на малой высоте куда-то на запад, в направлении Фарсийских гор.

Погони, кажется, не было. Как видно, никто из тех, кому было поручено обеспечивать безопасность Кратера Закона, и помыслить не мог о покушениях такой дерзости...

Максим сидел в кресле второго пилота и искал на красивом лице своей спасительницы приметы какой-то особенной, отборной храбрости. Искал – и не находил. Лицо девушки было узким, правильным, а глаза – миндалевидными и глубокими. Движения ее отличались плавностью, характерной для танцовщиц. К слову, девушка была очень занята непосредственно пилотскими задачами, и Максим отметил про себя, что коптером она управляет в общем-то как новичок...

Заметив, что он пришел в себя, девушка участливо и нежно спросила:

– Как ты, Матвей? Отпустило?

– В общем-то да...

– Я чуть с ума не сошла, когда увидела тебя! – затараторила она, бросая управление и обнимая его. Коптер ухнул вниз.

– Осторожно! – Максим ухватился за штурвальчик, потянул на себя. – Разобьемся!

– Да, да, я сейчас… – девушка взяла себя в руки и выровняла машину. – Я так рада, так рада…

– А я вот нет.

– Почему?

– Погиб товарищ Альфа.

– Это пират, главарь банды?

– Эта банда, как вы изволили выразиться, только что спасла Марс от столкновения с кометой Шпитц-11! Если бы не мы, погибли бы миллионы людей! – взволнованно воскликнул Максим.

– Ну ладно, ладно, не кипятись, радость моя! И, кстати, с каких это пор мы на «вы»? Это же я, твоя Анна!

Перед Максимом встала нелегкая дилемма.