Отныне он – местный иппи, иппарь, любитель травушкимуравушки, музильона, пивчанского, классных френдиц и свободы, свободы, свободы! Разумеется, свободы в рамках дозволенного, а не той Свободы с большой буквы, за которую отдал жизнь товарищ Альфа!

Чтобы довершить сходство, Максим, напевая древнюю, как мир, песенку «Ноу вумен, ноу край!» нарвал на склоне цветов, сплел из них венок, из которого стреляли в разные стороны ромашки, горошки и свежие злаки, и водрузил его поверх банданы.

– Идиот идиотом. То, что доктор прописал, – удовлетворенно заключил Максим, поглядев на себя в зеркало речного затона.

Попутка остановилась не сразу, упылив вперед метров на десять.

Водитель явно поначалу колебался – брать попутчика, не брать? Но потом, как видно, припомнив, что подъем до орбитального лифта долгий и нудный, решил взять. Вдвоем наматывать витки бесконечного, укачивающего шоссе-серпантина по-любому веселее, чем одному!

– Привет, меня зовут Борис. Мне очень нужно к орбитальному лифту, а денег у меня нет! Мужик, подбрось, будь человеком, а? – дружелюбно сияя, попросил Максим, скрючившись возле окна «народной» легковушки цвета «липа зеленая».

– Валяй, – разрешил водитель и дверь машины бесшумно отъехала в сторону.

– Спасибо вам... Вовек не забуду! – заверил его Максим.

Дорога серой змеей ползла вверх. По обочинам лежали разбитые автомобили – жертвы недавней спешной эвакуации, которую правильнее было бы назвать паническим бегством.

– Ух ты, сколько металлолома-то! – изо всех сил играя роль разбитного иппаря, дурашливо воскликнул Максим.

Но водитель только зло зыркнул на него и беседы не поддержал. Чувствовалось, что страх крепко засел в этом человеке и не скоро покинет его.

Так, в молчании, они спустя час добрались до песочного цвета исполинских ворот, на которых светилась гигантская надпись «ОРБИТАЛЬНЫЙ ЛИФТ 3 КМ».

– А вы-то сюда зачем? – спросил Максим, когда машина остановилась.

– Кума с Луны встречаю. Приспичило дураку рыбки на затоне половить. Нашел время…

Сердечно поблагодарив угрюмого мужика и пожелав ему и его куму – который уже вовсю трезвонил из зала ожидания – хорошей рыбалки на берегах Амфитриты, Максим помчался в сторону кассового зала. Нужно было торопиться.

К счастью для Максима, патрульный полицейский у входа не обратил на него никакого внимания. А внутри помещения станции бдели только сотрудники частной службы охраны компании «Марсолифт». Они были так замучены ордами беженцев на прошлой неделе, что буквально спали на ходу.

Звонок Елене Константиновне принес даже больше пользы, чем Максим рассчитывал. Она не только оплатила ему билет в лифтовом салоне класса «люкс» на имя Борис Федотов, но сверх того – дала номер ячейки в автоматической камере хранения и код доступа к ней. Там лежала «закладка» – контейнер со шпионскими полезностями.

«Контейнер это, конечно, громко сказано... – бормотал Максим, раскрывая дорожную сумку, извлеченную им из камеры хранения. – Однако вещички и впрямь полезные!»

Начать с того, что Максим стал обладателем нормального комплекта одежды: спортивные туфли, легкие брюки, рубаха с коротким рукавом, куртка. Во все это он сразу же охотно переоделся, потому что имидж любителя пивчанского и классных френдиц за время путешествия на автомобиле надоел ему хуже горького хрена, то есть – остохренел.

Далее: телефон. Проверил – работает. В памяти телефона был один номер, на который Максим хотел было отправить сообщение «Сажусь в лифт», но потом решил, что вернется к этому вопросу, уже когда лифт тронется. Так и правильнее из суеверных соображений, и надежнее – из конспиративных.

Также в сумке-»закладке» содержались всякие полезные мелочи: таблетки такие и сякие, две плитки шоколада, галеты, пачка презервативов (Максим уважительно хмыкнул), две бутылочки воды.

Но главное – комплект для изменения внешности и отпечатков пальцев! Там были и три пары темных очков, и накладные бороды с усами, и парики, и биополимерные накладки для одноразовой фальсификации отпечатков пальцев, и линзы для коррекции рисунка радужки глаза...

Однако, поколебавшись, Максим отправил весь чудо-набор в мусорку.

– Не умеешь – не берись, – со вздохом пробормотал он, пристрастно изучая себя в зеркале мужского туалета. – Лучше никакой накладной бороды, чем такая, которая отвалится в самый ответственный момент.

Планета Марс, орбитальный лифт, март 2469 года

Гондола космического лифта имела мало общего с кабинами обычных лифтов. Скорее она напоминала металлический дом-«свечку» с полусферической крышей. Дом этот имел пятнадцать этажей, которые назывались, как на кораблях, палубами.

Максим со своим люксовым билетом попал на самый верхний этаж, а именно на палубу А.

Интерьер салона-люкс еще не так давно мог поспорить с холлом фешенебельной гостиницы. Группы кресел, собранные вокруг низких столиков. Кадки с драценами и пальмами. Несколько огромных телевизоров. Две барные стойки. И даже славный фонтанчик в центре салона!

Казалось бы – красота! Но на прошлой неделе лифт перетрудился. Ему пришлось совершить множество экстренных рейсов, эвакуируя марсиан из-под надвигающейся кометы, перевозя на каждой палубе десятки лишних людей.

Несмотря на все старания стюардесс и киберуборщиков, все теперь выглядело каким-то потертым, захватанным, истоптанным. Не говоря уже о том, что каждый метр салона-люкс был пропитан флюидами людского несчастья, страха, тревоги.

Ощущение неуюта усиливалось из-за того, что кроме Максима во всем салоне, рассчитанном пассажиров на сорок, находились лишь пятеро. И неудивительно: после счастливого избавления Марса от кометы зачем было гражданам колонии куда-то бежать? От чего спасаться? Теперь все было наоборот: ажиотажным спросом пользовались «посадочные» рейсы с орбиты на поверхность.

Максим нашел кресло с номером, указанным в билете. Сел и сразу же схватил со стола самый большой электронный журнал.

Ему хотелось отгородиться от внешнего мира хоть чем-то. В ту минуту Максим не мог сказать о себе, что у него «бешено колотится сердце» или что «его ладони стали липкими от пота». Он был спокоен и внешне, и внутренне. Треволнения последних двух суток оказались слишком сильными, а скорбь по погибшему Людвигу буквально опустошила его душу. Все эмоции у Максима закончились.

И все-таки – если можно так выразиться, «на уровне умозаключений» – он сильно волновался. Очень уж обидно будет, если его сию секунду, прямо здесь, настигнут ищейки «Беллоны».

До отбытия лифта оставалось меньше минуты, когда на палубу А ввалилась сразу дюжина пассажиров. Все были одеты в штатское – кто в джинсы с водолазкой, кто в классический пиджачный костюм – и выглядели весьма интеллигентно.