— Альфа, ваш организм яд переборол, вашей энергии Луне должно хватить на сутки, максимум двое. Эта непростая метка должна была обратить ее в оборотня, но она поставлена не в полнолуние и не в затмение. Теперь ее борьба за жизнь станет тяжелее.

Следующие двое суток организм девушки находился на грани выживания. Все это время черный огромный волк лежал около нее, облизывал ей руки и лицо, рану на боку, согревал своим теплом и никого не подпускал кроме врача стаи Айвена.

— Альфа, — обратился врач к вожаку. — Сегодня решающие сутки. По древнему трактату — самое сильное и таинственное полнолуние. Мы должны вашу пару вынести под свет Луны. А там вы обновите метку.

— Даже если Адель будет все еще без сознания? — суровый и обеспокоенный голос вожака звучал глухо.

— Да. И если все будет хорошо, произойдет ее оборот в волка.

— А если не хорошо, и оборот не произойдет? Она останется человеком?

— Нет. Она умрет, — врач тяжело вздохнул. — Другого варианта быть не может, к сожалению.

Душа Альфы разрывалась на части. Даже думать не хотелось о таком печальном конце. Он не может потерять свою Рыжулю. Эта девочка и так настрадалась от рождения. И если бы не спасение ее волками-оборотнями, его пары давно не было бы на этом свете.

— И каковы шансы, что она станет оборотнем?

— Они невелики с учетом ее загадочных головных болей. Последнее время у нее редко появлялись зрачки, а это указывает на приближение … — он не закончил, его перебил вожак.

— Смерти, — у Рональда вырвался из груди злобный рык. — Я все равно попытаюсь ее спасти. Надеюсь, моей силы хватит сразиться с ее смертью.

Он нес на руках находящуюся без сознания и в бреду Рыжулю, свою любимую Луну. Вся стая собралась для ритуала, склонив головы, но в этот раз не из-за энергии Альфы, а из уважения и любви к Луне, которая рисковала жизнью ради спасения тех, кто ей дорог.

Рональд чувствовал, как горит все ее тело, он аккуратно положил девушку на поляне, прямо над которой зависла невероятная по красоте и размеру Луна. Это было то самое место, на котором волки нашли девятимесячную Адель.

В лесу стояла непривычная тишина. Казалось, что все вокруг ожидало развязки. Здесь находились стаи Рональда и Курта, и сейчас все были в обличье волков. Дин просто был рядом с тоской и горестью в сердце и с непонятной тяжестью в голове и во всем теле. Мужчина не хотел верить в то, что сегодня тот самый последний день на циферблате часов обратного отсчета жизни его девочки.

Огромный черный волк — Рональд, возвышаясь над своей парой, завыл так громко, подняв голову и глядя на Луну, что содрогнулась земля. И как только наступила полночь, он впился в место прежней метки на промежутке между шеей и плечом у Адель своими зубами, задержавшись укусом на несколько минут, и начал зализывать это место. А потом отошел на два шага от своей пары, не спуская с нее глаз.

Луна прожектором светила на тело девушки. Всем показалось, что она перестала дышать, а Альфа несколько секунд не слышал биения ее сердца. Дину казалось, что этот страшный сон никогда не закончится, так сильно он волновался за дочь.

Неожиданно свет Луны стал ярче, и тело Адель приподнялось над землей, ее волосы засветились огненным, ярким светом, таким сильным, что стало больно глазам, и в таком положении она была несколько минут, а потом плавно опустилась на землю.

В следующее мгновение все ее тело начало светиться изнутри таким же светом, как и Луна на небе, и от нее стало исходить тепло, окутавшее всех присутствующих.

Рональд хотел, но не мог подойти и помочь своей девочке. Сейчас он мог только навредить ей своей энергией бессмертного оборотня. Альфа стоял и всем телом чувствовал все, что происходит с его парой. А мысленно обращался к ней.

«Моя Рыжуля, ты должна справиться. Ты не можешь оставить меня одного в этом мире. Я люблю тебя. Держись. Прошу, обернись волчицей. Сделай это ради меня».

Только он это подумал, как тело Адель перестало светиться, она сжалась в комочек и заплакала, а сердце Альфы чуть не остановилось от боли и страха за свою пару. Потом от Луны с неба на ее тело упал луч, и следом за этим наступила полнейшая темнота, причем такая, что даже волки ничего не могли видеть. Мир погрузился во мрак.

Прошло минут пять, и в этой тьме раздался стон Адель, пронзивший сердце Альфы, а от яркой Луны на девушку вновь упал светящийся красным луч, и она обратилась в огненно-рыжую волчицу, которая сейчас лежала на поляне.

Неожиданно, в эту же самую минуту ее отец Дин обернулся в крепкого серого волка, а вся стая Курта приняла облик людей.

Снялось заклятье нескольких столетий.

Сердце Альфы стучало, как молот, он не спускал глаз со своей пары, которая сейчас подняла голову, сначала посмотрела вверх на Луну, потом обвела всех медленным и удивленным взглядом необычных для волков и оборотней глаз цвета молодой травы.

Черный волк стал медленно подходить к ней. Рыжуля внимательно посмотрела в его глаза, а потом рыкнула, отчего у нее расширились от удивления собственному звуку зрачки, и она смешно дернула ушками, потом попыталась встать на лапы, но у нее это плохо получилось, равновесие удержать не удалось, и волчица снова удивилась, теперь уже, упав на траву.

Как же счастлив был Альфа! Его волк приблизился к своей паре, лизнул ее в нос, а Рыжуля улыбнулась. Значит, она его узнала. Альфа в облике волка помог своей Луне встать на все четыре лапы и придерживал ее своим телом. Рядом с ним рыженькая волчица казалась крошечным щенком, нуждающимся в защите.

Большой серый волк — Дин подошел и облизал морду рыжей волчицы, которая ткнулась своим носом в его шею. Потом к ней подошла Красавица, которая специально снова приобрела облик зверя.

Через несколько минут две большие по численности стаи волков громко завыли, подняв головы к небу, глядя на Луну, которая медленно стала пропадать за облаками, погружая тайгу в густой, непроглядный минутный мрак. Но практически сразу после этого все небо было усыпано яркими звездами, а по центру неба загорелась большая золотая звезда.

Прошло не больше 10 минут и все, включая Адель, снова приобрели человеческое обличье.

— Рыжуля! — Рональд подхватил ее на руки и закружил. — Ты выжила, ты победила смерть! Я люблю тебя, — он прижал ее к себе и