– Уже говорили, – Варшавский зевнул.

– Ты ничего не понял. – Мака набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Я ее дочь!

В трубке повисла тишина.

– Значит, вот как, – прошептал, наконец, Игорь, – я же чувствовал… черты лица… запах…

– Мама пропала, – не дала ему Мака опомниться, – приезжай!

Если Инна у него, он сейчас скажет об этом, и все наконец встанет на свои места. Да, она будет выглядеть полной дурой, эгоистичным ребенком, который по собственной глупости разыграл цирк с маминым телефоном, но это пустяк по сравнению с тем, что сейчас Мака понятия не имеет о том, куда подевалась Инна!

– Говори адрес, – произнес Игорь, и сердце Маки упало в пятки: мама не с ним.

Через час он уже сидел в кухне, глядя на лист бумаги, и беззвучно шевелил губами, с трудом разбирая неровные строчки. Лицо его мрачнело с каждым разгаданным словом.

– Что? – беспокойно спросила Мака.

Он сверкнул на нее грозовыми глазами и поднялся с места.

– Интернет в доме есть?

Мака торопливо кивнула и повела его за собой. Мамину комнату она успела прибрать: продукты перетаскала в кухню, сложила стол, а рабочие бумаги и карты собрала в стопку рядом с монитором.

Игорь начал шарить по новостным сайтам, а Мака нетерпеливо и испуганно переминалась с ноги за ногу за его спиной.

– Ты думаешь… – чуть не плача, прошептала она.

– Ничего я не думаю, – оборвал он, – если в течение трех дней Инна не появится, пиши заявление в милицию.

– Я не умею, – всхлипнула Мака.

– Помогу, – спокойно пообещал он.

– И что теперь будет?!

– Тебе сколько лет? – вместо ответа спросил он.

– Пятнадцать.

– Справишься! Я в четырнадцать остался один. – Игорь взглянул на часы. – Постараюсь подключить знакомых ребят.

– Зачем?

– Начнут искать Инну, – пробормотал он, – а то до полиции пока достучишься.

– А что, если уже…

– Не болтай! – прервал он ее и, отведя взгляд от монитора, начал перебирать стопку бумаг. – Что это?

– Без понятия, – Мака пожала плечами, – мама постоянно с этим возилась.

Игорь взглянул на нее осуждающе, но замечания делать не стал. Перетащил пачку на пол и начал раскладывать карты, читать записи. Мака смотрела на взрослого мужчину, затеявшего вслед за матерью непонятную игру, с удивлением.

– Забытый Мир, – улыбнулся художник.

– Что за бред? – удивилась девочка.

– Не важно, – отмахнулся он, – я возьму их себе ненадолго. Ты не против? Потом верну.

– Как хочешь.

Игорь аккуратно сложил каждую бумагу и упрятал в свой портфель. Теперь он снова смотрел на Маку.

– Родственники у тебя есть?

– Бабушка с дедушкой.

– А отец?

– Тебе что, Инна ничего не говорила? – Мака взглянула на Игоря с вызовом.

– Во-первых, – желваки на его скулах заходили, – не называй при мне свою маму по имени. Во-вторых, не отвечай вопросом на вопрос.

– Раскомандовался!

– Есть у тебя отец? – строго повторил он. – Кто-то должен заняться тобой, пока Инны нет рядом.

– А она вернется? – спросил ребенок.

– Скорее всего, – ушел от прямого ответа он.

– Отцу не до меня, – пожаловалась Мака, – он паству свою воспитывает! Проходимец…

– Это еще что за термин по отношению к родителю?

– Бабушка его так называет.

– Имя его ты знаешь?

– Павел Семенович, – пробормотала она, – Стародубов.

– Ясно, – он помолчал, – а нового проходимца как зовут?

– Которого?!

– Что тут непонятного? – Игорь начал нервно кружить по комнате. – Ты сама о нем говорила! Присочинила, что это твой бывший парень. Бред. Какой сумасшедший двадцати девяти лет станет связываться с несовершеннолетней?

– А-а-а, – Мака инстинктивно отошла от Игоря подальше, – этот…

– Этот! – Он остановился перед ней в ожидании. – Она могла просто переехать к нему!

– Не могла, – пробормотала Мака, пряча глаза, – его никогда не было. Я все придумала, чтобы ты перестал встречаться с мамой.

– Зачем? – Игорь оторопело смотрел на девочку.

– Потому что! – крикнула она. – Потому что она любит тебя, а не меня!

Он плюхнулся на диван и, откинувшись назад, закрыл глаза. Мака видела, каких усилий стоит ему держать себя в руках: его лицо исказила гримаса ярости.

– Злишься? – заискивающе спросила она.

– Да!

– Почему? – пролепетала Мака, все еще стараясь держаться от Игоря на расстоянии. – Ты ведь не любишь маму.

– Откуда ты знаешь?!

– Я ведь не дура, – прошептала Мака, – ни в одном интервью ты не говоришь о ней. Ни на одной фотографии рядом с тобой ее нет. А вчера она вернулась такая…

– Знаю, – кивнул он и быстро поднялся с дивана.

– Так любишь или нет?

Игорь ничего не ответил. Отодвинув Маку со своего пути, он прошел в прихожую, быстро оделся и распахнул дверь.

– Звони, если буду нужен.

– Ладно.

– Не за что, – ответил он невпопад и переступил порог, – сообщи бабушке с дедушкой.

– Хорошо…

Полтора часа, пока старики добирались до квартиры внучки, Мака слонялась по комнатам, не зная, куда себя деть. Кусок в горло не лез, заняться было нечем. Она ругала себя за грубость, за то, что постоянно обижала Инну и чуть что срывалась на крик. Вчера нахамила снова. Но с кем не бывает? Ничего такого Мака не хотела! Сейчас она мечтала только о том, чтобы Инна скорее вернулась.

– Дай сюда записку, – потребовала бабушка с порога.

Мака молча протянула ей сложенный вдвое лист. Несколько минут над ними висела зловещая тишина.

– Ты ее доконала своими выходками, – вдруг завыла бабуля, потрясая кулаком перед лицом девочки, – она же… она же убьет себя! Если еще…

– Цыц! – резко оборвал дед.

– Читай, – заверещала она в истерике, – читай! «Расстаюсь с этим миром!» Надо срочно… в милицию! Знаю я свою дочь!

Мака застыла, прислонившись спиной к стене, ни живая ни мертвая.

Мака готова была выть волчонком и лезть на стену от одиночества. Первый вечер она вообще ничего не могла с собой поделать: сидела с утра до поздней ночи и ждала. Вглядывалась в каждую женскую фигуру, появлявшуюся в арке, и разочарованно отворачивалась.