плотным кольцом окружили гору, двигаться дальше было невозможно. Тогда они крикнули:

– Эй вы, воины, охраняющие кордон, слушайте нас! Я бессмертный Эрлан прибыл в лагерь по приказу Нефритового императора, чтобы захватить обезьяну-волшебника. Живее открывайте нам ворота!

И волшебные воины один за другим вошли в лагерь. Хранители четырех стран света и Князь неба Вайсравана вышли им навстречу. После церемонии приветствий прибывшие поинтересовались боевыми успехами. Князь неба Вайсравана подробно рассказал о том, что случилось.

– Я прибыл сюда посостязаться с обезьяной в применении волшебных превращений, – сказал смеясь Эрлан, выслушав Вайсравану. – Оставайтесь здесь, охраняйте кордон и не беспокойтесь о том, что будет происходить наверху. Если мне придется туго, вы можете не оказывать помощи. Меня поддержат мои воины. Если же я одержу верх, не спешите связывать преступника, так как с этим делом они тоже справятся. Все, о чем я хотел бы попросить вас, Князь неба, это находиться между небом и землей с «волшебным зеркалом», чтобы следить за действиями этого волшебника. Я боюсь, что в случае поражения он попытается улизнуть. Тогда, чтобы не дать ему возможности бежать, дайте мне сигнал этим зеркалом.

Небесный князь и все остальные заняли соответствующие места и расставили в боевом порядке небесные войска. А Эрлан во главе четырех правителей и двух полководцев покинул лагерь и отправился вызывать противника на бой. Всем командирам он строго-настрого приказал охранять лагерь и крепко держать на привязи соколов и собак. Духи с соломенными головами тоже получили соответствующие распоряжения.

Прибыв к Пещере водного занавеса, Эрлан увидел огромное количество обезьян, выстроенных в строгом боевом порядке, который формой своей походил на извивающегося дракона. В центре стоял огромный шест со знаменем, на котором красовались четыре иероглифа: «Великий Мудрец, равный небу».

– Как же эта ничтожная обезьяна осмелилась назвать себя равной небу?– воскликнул Эрлан.

– Да не обращай ты на это внимания, – посоветовали ему названые братья. – Вызывай его на бой, и все.

Между тем находившиеся возле лагеря обезьяны, завидев Эрлана, поспешили сообщить о нем своему царю. И вот Царь обезьян надел кольчугу из желтого золота, туфли для хождения по облакам, укрепил на голове золотой шлем и, схватив железный посох, ринулся из ворот. Оглядевшись, он увидел перед собой Эрлана. В своем роскошном одеянии он выглядел поистине великолепно:

Величье у него и обаянье,

В глазах его лучистое сиянье.

И уши длинные до плеч свисают,

На шлеме перья феникса блистают.

Халат, как пух гусенка, желтоватый;

Лук, словно месяц молодой, рогатый;

Расшит богато пояс жемчугами;

Дух держит пику с острыми зубцами;

В два лезвия зубец наточен каждый;

Он дивный подвиг совершил однажды:

Гора Таошань, где мать была сокрыта,

Волшебным топором была разбита,

И Персиков разрушена «обитель»;

И победил чудовищ небожитель,

Двух фениксов убил из арбалета, —

И принесло ему известность это.

Семи бессмертных на горе Мэйшани

Он – родич, но на реку Возлияний

Ушел и связей не любил семейных,

Знал тайны превращений чародейных.

Святым он в Красном городе считался

И мудрецом Эрланом назывался.

Увидев его, Великий Мудрец рассмеялся и, взмахнув своим железным посохом с золотым обручем, крикнул:

– Ты откуда взялся, ничтожный вояка? ! Как осмелился прийти сюда и вызывать меня на бой? !

– Да никак у тебя в глазах зрачков нет, что ты не узнаешь меня?– отозвался Эрлан. – Я племянник Нефритового императора – Эрлан, мне пожаловано высокое звание Линь-сянь вана, и прибыл я сюда по высочайшему повелению, чтобы схватить тебя – жалкую обезьяну-конюха, нарушившего покой в небесных чертогах. Неужели ты не понимаешь, что пробил твой последний час?

– Теперь как будто припоминаю, когда я был на небе, то слышал, что младшая сестра Нефритового императора полюбила простого смертного Янь Цзюня, сделалась его женой и родила сына, а сын этот топором расколол Персиковую гору. Так уж не ты ли это? Для начала следовало бы тебя хорошенько отругать, да ведь нет между нами вражды. Можно, конечно, вздуть тебя как следует, но ведь от моего удара ты, пожалуй, распрощаешься с жизнью. Вот что, барчонок, ступай-ка ты поскорее туда, откуда явился, и позови четырех небесных полководцев.

Выслушав это, Эрлан так и вскипел от гнева.

– Ах ты, низкая обезьяна! – заорал он. – Не мешало бы тебе обращаться со мною немного повежливее. Ну-ка, познакомься с моим мечом!

Однако в этот момент Великий Мудрец ловко уклонился от удара и, размахнувшись своим железным посохом, нанес ответный удар. И разгорелся сказочный бой между ними.

С одной стороны был великий Эрлан,

С другой – был прекраснейший Царь обезьян;

Один в самолюбии гордом своем

Не мыслил о том, чтоб считаться с врагом;

А Царь обезьян полководца не знал,

И в сердце вражды никакой не питал.

И каждый из них в состязанье вступил,

Не зная противника подлинных сил.

Вничью эти схватки кончались не раз,

Друг друга враги узнавали сейчас.

То «Посох желаний» летал, как дракон,

Метался, бросался по воздуху он;

Как феникс танцующий, пика была,

Взлетала она и остра и светла.

Вот слева удар отраженный отбит,

Вот справа противник в атаку летит,

Но сзади – защита, удар – лобовой,

И враг отвечает своей головой.

С одной стороны встали братья с Мэйшань

И ждут, не пора ли им ринуться в брань,

С другой стороны – полководцы Ма, Лю

Готовят к сраженью дружину свою.

И машут знаменами зря и не зря,

Чтоб в битве вернее подбодрить царя;

Там гонг боевой и звучал и крепчал,

Чтоб дух подымался, не падал накал!

Скрестились вплотную мечи у врагов,

И каждый к продлению боя готов.

Вот посох летит с ободком золотым,

Победу неся превращеньем своим…

Одно промедленье, неправильный ход, —

И ждет пораженье, и все пропадет.

Уже более трехсот раз схватывались друг с другом чжэнь-цзюнь Эрлан и Великий Мудрец, однако все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Вдруг Эрлан встряхнулся что было силы и, пустив в ход все свое волшебство, превратился в великана, став выше на десять тысяч чжаноэ. В каждой руке он держал по волшебному трезубцу с обоюдоострыми зубьями. Трезубцы эти походили на пики