второй секретарь ЦК компартии Литвы, бывший председатель Ревизионной комиссии ВЛКСМ:

– Комсомолята ему и навредили. По пьяной лавочке говорили, что наш железный Шурик скоро будет хозяином страны. А эти пьяные разговоры становились известны.

Неужели группа молодых руководителей, которая сплотилась вокруг Шелепина, не хотела получить возможность воплотить свои идеи на практике?

Владимир Семичастный:

– Нет, мы просто еще не созрели для того, чтобы брать на себя ответственность за государство. Рядом с членами политбюро Микояном, Подгорным, Сусловым мы были комсомольцами в коротких штанишках. Нам на что-то претендовать было смешно… Но Брежнев помнил, что операция с Хрущевым была проведена тихо и спокойно.

Наверное, у Леонида Ильича возникала неприятная мысль: а вдруг Шелепин с Семичастным нового первого секретаря захотят убрать, как убрали Хрущева?

В Москве разговоры шли о том, что Шелепин и его друзья уже даже составили некий теневой кабинет министров, распределили должности. Член политбюро и первый заместитель главы правительства Дмитрий Степанович Полянский остановил на сессии Верховного Совета Месяцева, руководившего тогда всесоюзным радио и телевидением, и ернически спросил:

– Ну, как дела, член теневого кабинета?

Знатоки кадровой кухни

Брежнева недооценили. Почему он взял верх в этой борьбе?

У Брежнева завидная биография – работал на заводе, воевал, прошел целину, был первым секретарем обкома, первым секретарем в Молдавии, в Казахстане. Он наладил хорошие отношения с военными и промышленниками. А у Шелепина в послужном списке – комсомол, КГБ и Комитет партийно-государственного контроля. Не те должности, которые прибавляют друзей. Партийного контроля боялись больше, чем КГБ.

Шелепин строгий, по долгу службы суровый. А Брежнев улыбающийся, симпатичный. Шелепин с его характером и решительностью внушал страх многим высшим чиновникам, вцепившимся в свои кресла. Им куда больше нравился Леонид Ильич с его основополагающим принципом: живи и давай жить другим.

Шелепин раздражал товарищей по партийному руководству разговорами о том, что члены политбюро оторвались от масс. Крайне щепетильный, он не делал себе никаких поблажек. Ему сделали ремонт в квартире, он заплатил по счету. Члены политбюро обиделись: в какое положение их поставил Шелепин! Что же, и им теперь за все платить?

Николай Месяцев:

– Там были крупные мастера закулисной игры, знатоки кадровой кухни. Зайдешь в кабинет, стол пустой, ни одной бумаги, будто нет в государстве дел. А они по телефону орудуют: этого надо убрать, того назначить, третьего загнать куда-нибудь подальше. Вот они постепенно и вытащили из-под Шелепина все властные структуры…

За годы в комсомоле Шелепин вырастил целое поколение руководителей областного, республиканского уровня. Они стали секретарями обкомов, заместителями министров. По всей стране, в каждой области были выходцы из комсомола, уважительно относившиеся к Шелепину. Вокруг Александра Николаевича собрались деятельные, динамичные, преданные ему люди. Молодая часть партийного и государственного аппарата вся ему симпатизировала. Птенцы гнезда Шелепина, выходцы из комсомола реально занимали важнейшие должности в стране. Госбезопасность, Министерство внутренних дел, телевидение, ТАСС – там везде сидели друзья Шелепина.

Бывший член политбюро Вадим Медведев вспоминал, как, перебравшись из Ленинграда в столицу, он обнаружил, что в центральных органах власти, в правительстве и в аппарате ЦК, поразительно мало москвичей. Тон задавали напористые провинциалы из разных кланов. Это было не случайностью, а результатом продуманной кадровой политики.

Брежнев не любил столичных жителей, потому что среди них оказалось много сторонников Шелепина. На ключевые должности Брежнев расставлял тех, кого знал много лет и кому доверял. Не забывал старых знакомых, помогал им. Вообще обладал завидным даром поддерживать добрые отношения с нужными людьми, и они ему преданно служили. Он стал вводить в руководство новые фигуры – в противовес «комсомольцам» Шелепина.

Леонид Ильич был внешне доброжелателен, но с особой брежневской хитростью разогнал комсомольскую команду.

Не жалели потом?

Брежнев сменил министра внутренних дел – Вадим Степанович Тикунов прежде был заместителем Шелепина в КГБ. Тикунов окончил Алма-Атинский юридический институт и сразу был избран секретарем Актюбинского обкома комсомола. Десять лет провел на комсомольской работе, так что Шелепин его хорошо знал.

Тикунов пытался объясниться с генеральным секретарем, говорил, что его отношения с Шелепиным и группой бывших комсомольцев не носят политического характера. Они просто друзья, не может же он с ними вдруг порвать отношения. Брежнев ни на чем не настаивал. Тикунова отправили советником-посланником в Румынию. Должность была невысокая, учитывая его послужной список. После Румынии сделали послом в Верхней Вольте (ныне Буркина-Фасо). Он грустно пошутил:

– Хорошо еще, что в Верхнюю Вольту отправили, а могли бы и в Нижнюю загнать.

Брежнев поставил во главе МВД своего давнего приятеля Николая Анисимовича Щелокова.

Перестал быть генеральным директором ТАСС Дмитрий Петрович Горюнов, бывший главный редактор «Комсомольской правды». Горюнов встречался с компанией бывших комсомольских работников. Доброхоты советовали встречаться пореже. Горюнов не прислушался и поехал послом в Кению.

Агентством печати «Новости» руководил еще один бывший член бюро ЦК ВЛКСМ и главный редактор «Комсомольской правды» военных лет Борис Сергеевич Бурков. Он тоже считался близким к Шелепину человеком, поэтому его убрали из АПН.

В отделе ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, которым руководил Юрий Андропов, было заметно представительство так называемых «комсомолят», бывших работников ЦК ВЛКСМ.

«Среди них, – вспоминал один из руководителей отдела Георгий Хосроевич Шахназаров, – выделялись заместитель заведующего отделом Николай Месяцев, заведующие секторами Владимир Попов и Леонид Мосин… После того как Брежнев окончательно взял верх над Шелепиным, убрал со всех более или менее значимых постов его сторонников, его бывшие соратники лишились былого задора».

Леонид Сергеевич Мосин после юридического факультета МГУ был назначен помощником прокурора города Ельца. Его почти сразу сделали вторым секретарем горкома комсомола, и он быстро вырос до первого секретаря Липецкого обкома. Его забрали в Москву заведовать отделом ЦК ВЛКСМ по связям с союзами молодежи социалистических стран. Потом Мосин стал помощником Андропова в ЦК партии, руководил сектором, который ведал отношениями с Венгрией и Румынией. Его сектор именовали «комсомольским», поскольку вокруг себя он собрал бывших товарищей по ЦК ВЛКСМ. Кончилось тем, что Попова отправили отвечать за международное сотрудничество в министерство культуры. Мосину подобрали должность пониже рангом – заместителя председателя Госкино по международным связям.

В один день распустили отдел международной информации ЦК, которым руководил Дмитрий Петрович Шевлягин, потому что в составе отдела было много комсомольцев. Шевлягина отправили послом в Алжир. Человек тридцать-сорок из окружения Шелепина разослали кого куда, большей частью послами в малозначимые и далекие государства.

Позиции Шелепина сильно ослабли, когда его друг и соратник Владимир Семичастный в мае 1967 года потерял пост председателя КГБ.

На политбюро Брежнев вынул из нагрудного кармана какую-то бумажку, посмотрел и сказал:

– Позовите Семичастного.

Семичастный, который не знал, по какому вопросу его пригласили, казался растерянным…

Брежнев объявил:

– Теперь нам надо обсудить вопрос о Семичастном.

– А что обсуждать? – удивился Семичастный.

Последовал ответ Брежнева:

– Есть предложение освободить вас от должности