Экипаж Blenheim[27] состоял из пилота, штурмана-бомбардировщика и радиста-пулеметчика.

Полеты были очень тяжелыми: в первые дни несколько человек погибли. Механики работали и днем и ночью, порой не было запчастей, и их снимали с разбитых самолетов. Летчики отправлялись на задание без парашюта и спасательного оборудования, с ними отсутствовала всякая связь, а карты, которыми они пользовались, были весьма приблизительными. Самолеты Гари разбились еще на тренировочных полетах, и ему не грозило получить ранение. Экипажей было больше, чем машин. Поэтому он, как и его товарищи, большую часть времени бездельничал и разъезжал верхом в одиночестве по саванне.

На Рождество для поднятия боевого духа устроили вечер. Пели песни, читали стихи под аккордеон, а после антракта вниманию зрителей предложили скетчи. Под руководством унтер-офицера Дидье даже была поставлена музыкальная интермедия. Меню по военным временам впечатляло: тушеная говядина с овощами, жареная индейка, печеная картошка, капуста, морковь, шпинат, пудинг, десерт, кофе, алкогольные напитки. Кроме того, офицерскому составу полагались фасоль, грейпфруты, сыр и печенье. Многие добровольцы, которые из-за нехватки вооружения и запчастей были вынуждены сидеть на месте, задавались вопросом, что они здесь делают, когда их родители, возможно, умирают с голоду.

В январе 1941 года капитан Жан Астье де Вийят принял командование резервной группой бомбардировщиков № 1, в которую входили эскадрилья Blenheim, в 1940 году вылетевшая из Англии вместе с генералом де Голлем, и эскадрилья TOE 5, она же «Топик», ставшая второй эскадрильей Королевских ВВС. Первая эскадрилья находилась под командованием капитана Арно Ланже, базировалась в Форт-Лами и состояла из шести Blenheim и одного разведывательного Luciole. Второй эскадрильей командовал лейтенант де Сент-Перёз. Она базировалась в Майдугури и включала восемь Blenheim. В начале февраля подразделение переместилось к северу, в направлении Омионги, Кебира, Куфры, как воздушная поддержка войскам генерала Леклерка в противостоянии итальянцам, союзникам Гитлера. Завоевав в 1931 году пустынную Ливию, Италия теперь стремилась подчинить себе Чад, обширную зеленую, густо населенную территорию с озером.

В «Обещании на рассвете» Гари рассказывает, как однажды, маясь в Майдугури бездельем, он добился, чтобы ему поручили сопровождать самолеты, летевшие в Египет. Blenheim Гари, на котором он летел в Каир пассажиром с Робером Бимоном, чтобы освоиться, разбился в пустынной местности к северу от Лагоса. Пилот и штурман погибли, а Гари остался без единой царапины. Тридцать восемь часов пришлось ему провести в раскаленной кабине, спасаясь от насекомых и ожидая помощи. Робер Бимон весь год служил бок о бок с Гари, но не помнит этой истории. Вероятно, это миф воображения Гари, ассоциативно связанный с многочисленными авариями, унесшими жизнь не одного пилота. На самом деле разбился тогда лейтенант Кларон, а Сен-Перез и Бернар Барберон посадили самолет на «брюхо» и были вынуждены провести четверо суток в пустыне. После войны реальность и выдумка смешались, и в своих интервью Ромен Гари преподносил этот эпизод как действительно имевший с ним место. Гари восхищался Барбероном и по-настоящему с ним подружился: в эскадрилье «Топик» у Гари было только двое друзей — Поль-Жан Рокер и Бернар Барберон.

После сражения под Куфрой три Blenheim были отправлены на технический осмотр на базу в Банги. Запчасти, боеприпасы, горючее, палатки, погруженные на судно в Браззавиле, с сентября 1940 года «сердце» «Свободной Франции», были на судне доставлены в Банги прямо через джунгли, увитые лианами, по реке Конго. Старший офицерский состав разместили в небольшом домике, младших офицеров — в бунгало. На этот раз им не повезло: за несколько дней разбились четыре экипажа, а единственный выживший летчик был тяжело ранен. Пилоты с других самолетов пили, танцевали и общались с населением Чада у Шари. Африканские пейзажи Форт-Лами, Банги, река Убанги и озеро Чад станут впоследствии местом действия «Корней неба» — книги, которую можно назвать первым экологическим романом Ромена.

Гари вместе с несколькими товарищами: Робером Бимоном, Полем-Жаном Рокером, лейтенантом Гирлеманном, младшим лейтенантом Бекаром, лейтенантом Грийе и лейтенантом де Старгембергом, бывшим вице-канцлером Австрии, покинувшим страну после аншлюса, был направлен в Банги для воздушной защиты Blenheim и обеспечения безопасности. Этот город на зеленых холмах реки Убанги был столицей Убанги-Шари, в нем было довольно спокойно. Офицеры могли ходить в кино, играть на скачках в клубе «Банги Рок», получали льготные билеты в бассейн. В Банги постоянно жили французские семьи, которые охотно приглашали военных к себе на партию в бридж. Гари де Касев не входил в их круг. Он в это время наблюдал за происходящим и писал.

27 апреля 1941 года генерал де Голль прибыл в Банги на торжественное построение. Гари де Касев, который только за три дня до того стал младшим лейтенантом, с помощью трех местных девушек организовал вечер, сбор с которого должен был пойти в клуб «Банги Рок». Был приглашен и Шарль де Голль.

Спектакль «Надежда, 4° 5’ северной широты» состоял из шести картин. Единственным автором и исполнителем спектакля, «весьма напыщенного», по словам Робера Бимона, был Ромен Гари де Касев. Картины сменяли друг друга («Военные корреспонденты», «Выкуп», «Во мраке», «Пиршество воров», «Старинный замок», «Это было во Франции»), и Гари вдруг заметил, что зрители, как и Шарль де Голль, встречают спектакль ледяным равнодушием. Дурное предзнаменование! Впоследствии Ромен Гари не раз пытался покорить сцену как драматург, но, к его большому сожалению, ему это так и не удалось.

Почта между Европой и Африкой работала плохо. В лучшем случае письмо адресату доставлялось через несколько месяцев. Однажды Гари получил письмо от Рене Ажида: Мина Овчинская 16 февраля 1941 года скончалась от рака желудка. Рене сообщил, что мать Гари повторно положили в клинику «Сент-Антуан» на улице Обер, где Ромен в последний раз видел ее перед отъездом из Франции. Ей сделали операцию, но это не помогло. Незадолго до смерти Мина написала отчаянное послание некой Надежде, о которой ничего не известно:

Сильвия и Сюзанна были с ней до конца. Александр Ажид оплатил пребывание в клинике и похороны Мины. В последний путь Мину Овчинскую провожали пятеро: Белла и Эльяс Овчинские, их дочь Дина, Сильвия и Сюзанна Ажид.