Среди старых членов Совета бытует мнение, что если бы не семейное дело, Кассар непременно стал бы шеф-поваром в лучшем ресторане Зеленого Осколка. В воздухе висит густой аромат специй, атар заполнен фрагментами рецептов. Джинны-слуги подготавливают отдельные ингредиенты в маленьких горшочках и контейнерах, а сам Кассар огромным ножом нарезает овощи на тонкие ломтики. Его движения поражают своей ловкостью и точностью.

Поначалу он даже не замечает появления дочерей. Затем поднимает голову, откладывает нож и вытирает руки фартуком.

— Отец, — приветствует его Таваддуд и кланяется.

Тело у нее все еще болит, но по крайней мере она успела помыться и сменить одежду. Она не меньше получаса решала, что надеть, и наконец остановила свой выбор на простом темно-зеленом платье, а на голову повязала белый шарф, оставляющий лицо открытым.

Кассар окидывает ее бесстрастным взглядом. Затем отворачивается, собирает овощи с разделочной доски и бросает в большой кипящий котел.

— Я вижу, моя дочь не пострадала. Это хорошо. А что с нашим гостем? — спрашивает он, не оборачиваясь и изучая содержимое котла.

В каком бы настроении ни пребывал отец Таваддуд, в его голосе всегда присутствует нотка скорби.

— Господин Сумангуру восстанавливается после ранений, — отвечает Дуньязада. — Его Печати не пострадали, несмотря на воздействие дикого кода и выстрелы из бараки.

— Возблагодарим Ауна за эти крохи милости, — говорит Кассар. — Нехорошо было бы погубить посла Соборности в этой безумной гонке над городом.

— Соарецы жалуются на ущерб, нанесенный их рух-кораблям, а господин Салих поднял шум из-за гибели карина и требует… — продолжает Дуни.

— С Соарецами мы разберемся, — небрежно машет рукой Кассар. — Сейчас нам надо обсудить более важные дела. Таваддуд.

У нее замирает сердце.

— Молодой господин Нувас… убедил меня поручить тебе это неприятное дело. Было ли это решение правильным, еще стоит определить. Итак. Должен сказать, что меня порадовал твой интерес к делам семейства, но для этого не стоило прибегать к шантажу. Сначала ты должна была обратиться ко мне. И в будущем станешь поступать именно так. Ты поняла?

— Да.

Кассар все так же стоит к ним спиной и наблюдает за контейнерами, которые сами собой взбалтывают содержимое.

— Ладно, это неважно. Молодой Абу сильно увлечен тобой, и это весьма полезно. Что же тебе удалось выяснить?

Таваддуд делает глубокий вдох. Она все время думала, что скажет отцу, и без конца подбирала нужные слова.

— Госпожа Алайль умерла из-за одержимости, и тот, кто убил ее, охотился за имеющимся у нее Тайным Именем. По этой же причине кто-то из членов Совета пытался уничтожить меня и господина Сумангуру, — докладывает Таваддуд. — И Кающемуся Рамзану доверять нельзя. И еще… возможно, я знаю джинна, который наслал на Алайль одержимость. Он мог бы привести нас к авторам этого заговора.

— Я имел в виду: что тебе удалось выяснить о нем?О Сумангуру.

Таваддуд изумленно смотрит на отца. В белом колпаке, с оттопыренными ушами, он мог бы выглядеть комично, если бы выражение его лица не было таким суровым.

— Не понимаю. Я думала, моя задача…

— С помощью этой возможности выведать информацию, которую мы могли бы использовать против Соборности. Вот в чем состояло задание, которое сначала я поручил Дуньязаде.

— Но… Она не…

Дуньязада ласково улыбается Таваддуд, прижав накрашенный ноготок к губам.

— Дорогая сестра, разве я не говорила тебе, что это не игра?

Кассар вздыхает.

— Расследование для нас не так уж важно. С самого начала было ясно, что за этим делом стоят масруры. Я пригласил эмиссара Соборности совсем не для этого.

Он пробует из поварешки содержимое котла и кривит губы.

— Ну а что касается Кающегося Рамзана, то он исчез. Нам было известно о его симпатиях к масрурам, хотя сам он и не является орудием мести. Я уверен, что объектом нападения был господин Сумангуру — очень жаль, конечно, что ты подверглась опасности. Однако карин и секреты, которые, по твоему мнению, ты узнала, не имеют к этому никакого отношения. Тайное Имя, вероятно, представляет определенную ценность, и ты изучишь его вместе с Херимоном, как только закончатся все эти проблемы. Но я еще раз спрашиваю тебя: что ты узнала о Сумангуру?

Таваддуд задумчиво покусывает губу.

— Он… он боится высоты. — Мысли путаются и разбегаются. — А в Соборности имеются существа, называемые Драконами, у которых отсутствует самоконтроль. У него есть устройство, позволяющее захватывать сознание в вире и исследовать его. Но… похоже, это занятие не доставляет ему удовольствия, хотя он и утверждает обратное. — Она нервно сглатывает, ощущая пустоту в голове. — Я могу попытаться вспомнить что-нибудь еще…

— И это все? — спрашивает Кассар. Он сцепляет руки за спиной и качает головой. — Я надеялся на большее. Все это ты можешь рассказать политическим астрономам в Совете. Для нас эти сведения бесполезны. Дочь моя, мне кажется, я выполнил данное Абу Нувасу обещание. С этого момента твоей заботой станет медицинская помощь нашему гостю. Как только он поправится, Дуни продолжит расследование: она уже приготовила для господина Сумангуру немало версий, проверка которых надолго его займет. А ты можешь вернуться к своим делам среди Бану Сасан. Это увлечение, по крайней мере, свидетельствует о твоем добром сердце. И господин Нувас станет для тебя прекрасным мужем.

Таваддуд с трудом проглатывает слезы.

— А как же госпожа Алайль? Как мы найдем ее убийцу?

Кассар склоняет голову.

— Алайль была нашим другом, и я не могу выразить, как сильно сожалею о ее уходе. В свое время мы накажем за это масруров. Но она и сама хотела бы, чтобы в первую очередь мы выполнили свой долг по отношению к Сирру.

Это был Аксолотль!хочется ей крикнуть. Я могу его найти. Я могу привести его к вам.Но Таваддуд не в силах заставить себя произнести эти слова.

Кассар искоса бросает на нее взгляд и снова отводит глаза.

— Я вижу, ты не понимаешь, в чем состоит наш долг. Когда пал Сирр-на-Небе, когда люди не знали, как быть дальше, их возглавил Гомелец. Гомелец воззвал к Ауну и заключил пакт, позволяющий нам существовать. И сегодня наша задача остается прежней: найти способ выжить. Крик Ярости доказал, что Аун недолюбливает Соборность. В прошлый раз, когда ее представители пытались завладеть нашим разумом, против них поднялась сама пустыня. Но если слухи, доставляемые нашими агентами среди наемников, правдивы, положение изменилось. Сянь-ку отличаются терпимостью, но другие Основатели не столь благосклонны. Кое-кто из них обладает таким могуществом, что против них не устоит и сам Аун. И теперь настало время проявить гибкость, чтобы не быть сломленными, но при этом не утратить свою истинную сущность.