– Весьма вероятно, но вы все еще беспокоитесь, а, дорогая? Раскраснелись, что, впрочем, неудивительно в такую жару. Выпейте холодной воды. Официант, очень милый молодой человек – этакий красавец в итальянском стиле, – принял наш заказ: фазан, жареная картошка и оладьи из пастернака. Сегодня считать калории запрещается, таковы распоряжения тетушки Эви. Если бы Бен хотел тощую жену, он бы не женился на вас, правда, дорогая?

– Возможно, – пробормотала я, содрогнувшись.

– Он любит вас такой, какая вы есть. Всегда помните об этом и не пытайтесь измениться. Время сделает это за вас. Не успеете оглянуться, как вдруг обнаружите, что буквально за одну ночь вы оба постарели и поседели…

– Миссис Швабухер! – Отчаяние побудило меня прервать ее плавно текущую речь. – Я останусь навеки благодарна вам и «Сопровождению», но хватит ходить вокруг да около! Участие в рекламной кампании на всю страну меня не интересует!

Сначала я подумала, что она поперхнулась, но потом поняла: миссис Швабухер хихикнула.

– Какая же я глупая! Мне следовало сообразить, Жизель, что, когда я намекнула о дельце, вы сразу решили, будто речь пойдет о «Сопровождении». Однако я рассталась с этим бизнесом несколько лет назад, продав контору за кругленькую сумму. И пустилась в новое приключение.

– Правда?!

– Я разочаровалась в этом деле. – Миссис Швабухер разрезала булочку и щедро намазала ее маслом. – За редким исключением вроде вас и Бентли, моему бизнесу не хватало романтики, а я, как вы наверняка заметили, романтична до мозга костей. – Гостья прижала пухлую ладошку к розовому жакету. – В конце концов я перестала с замиранием сердца листать папки в поисках достойного джентльмена для печальной вдовушки, пожелавшей отправиться в театр. – Она озорно улыбнулась мне. – Будьте добры, передайте соль и перец.

Все еще не оправившись от изумления, я выполнила просьбу и автоматически схватилась за вилку.

– Но… расскажите о вашей новой затее.

– Как говаривал мой покойный муж Реджинальд, – миссис Швабухер с воодушевлением принялась терзать фазана, – мы учимся скорее не на ошибках, а на достижениях. «Сопровождение» научило меня, как использовать потенциальную привлекательность мужчины в коммерческих, но исключительно романтических целях. Я стала менеджером у молодого человека, жаждавшего сделать карьеру в качестве модели для книжных обложек. Остальное, как говорится, известно всему миру. И уверена, вы согласитесь со мной, Элли, что никто так изумительно не смотрелся на обложках любовных романов, как необычайно прекрасный…

– Каризма!!!

– Теперь вы знаете, чем я занимаюсь, Жизель. – Миссис Швабухер умудрилась умять большую часть фазана, пока я с восторгом пялилась на нее: передо мной сидела женщина, подтолкнувшая мужчину всеобщей мечты к вершинам славы. – Когда вчера вы разговаривали с моим секретарем, меня не было в конторе. Но, узнав о вашем звонке, я страшно расстроилась. Потому что просьба, исходящая от вас или от дорогого Бентли, – это особый случай.

– Я член Библиотечной Лиги…

– Не сомневаюсь, почтенная организация. – Миссис Швабухер отложила нож и вилку. – И разумеется, дорогая Жизель, я тотчас сообразила, что смогу не только оказаться вам полезной, но и сама попросить вас об одолжении: тот прелестный замок, в котором вы обитаете, послужил бы замечательным фоном для съемок Каризмы. Часть снимков мы могли бы использовать в «Календаре идеального мужчины» или даже издать их отдельной книгой. Вот что я предлагаю, милая: Каризма приедет сюда по приглашению вашей Лиги и остановится в Мерлин-корте вместе со мной, парикмахером, спортивным тренером и фотографом. Готовить для него не надо. Каризма ест только здоровую пищу, богатую клетчаткой и напрочь лишенную протеинов, поэтому держит личного повара. Я упомянула, что Эммануэль также приедет? А теперь скажите, дорогая Жизель, вас устраивают наши условия?

Устраивают ли они меня?! Каризма, мечта каждой женщины, станет гостем в моем доме?! И я смогу вдоволь глазеть на это умопомрачительное лицо и несравненную мускулатуру?! Я впилась ногтями в мокрые ладони и обрадовалась боли: она доказывала, что я не сплю… С некоторым опозданием я заметила, что вот-вот задохнусь.

– Миссис Швабухер… Мы с Беном почтем за честь… вы уже наметили дату? Надеюсь, она не совпадет с каким-нибудь важным мероприятием? Я должна предупредить Библиотечную Лигу. И разумеется, нам надо знать, какой гонорар ваш подопечный запросит за выступление.

– Мы уже обсудили этот вопрос, и, учитывая мои особые взаимоотношения с вами и дорогим Бентли, Каризма с радостью откажется от своего обычного гонорара. Не стану называть вам сумму, Элли, чтоб вы ненароком не свалились со стула. Впрочем, ничего удивительного, ведь речь идет о национальном достоянии. – Миссис Швабухер поправила боа и благодушно улыбнулась официанту, убиравшему тарелки. – Вы не проглотили ни кусочка, Жизель, – упрекнула она. – По-прежнему следите за весом, дорогая? Вот и глупо! Мой любимый Каризма непременно скажет вам, что для него все женщины прекрасны, невзирая на их формы, размеры и возраст. – Ее глаза затуманились. – Поистине, мужчина на все времена!

– Как глубоко он понимает женщин! – дрожащим голосом пробормотала я.

– Уникальный человек, – с гордостью подтвердила миссис Швабухер. – И вы сами в этом убедитесь, Жизель, в ближайшую субботу.

– То есть завтра?!

– Знаю, следовало предупредить заранее, – безмятежно продолжала моя гостья, – однако у Каризмы все расписано на многие десятилетия вперед, и просто счастливая случайность, что в эти выходные он оказался свободен. План таков: он проведет субботу в Мерлин-корте, позируя перед камерой, а в воскресенье днем посетит вашу необычную библиотеку. После утренней службы, – добавила миссис Швабухер, открывая сумочку. – Каризма – глубоко верующий человек, Жизель.

– Нет проблем! – заявила я. – Церковь Святого Ансельма в двух шагах от Мерлин-корта. Но, боюсь, мы не успеем оповестить Читтертон-Феллс о выступлении Каризмы и собрать достойное число зрителей. Что было бы несправедливо по отношению к вашему подопечному и… – я немного устыдилась своей меркантильности, – помешало бы нам собрать как можно больше денег на памятник мисс Банч, нашей безвременно почившей библиотекарше.

– Не тревожьтесь, – миссис Швабухер беззаботно отмахнулась от моих страхов. – Слух о появлении Каризмы распространяется со скоростью пожара. Мой вам совет: организуйте сегодня вечером собрание вашей библиотечной группы, и все тут же встанет на свои места. Если хотите, я отложу свой отъезд в Лондон и отправлюсь на собрание вместе с вами…

Она не закончила: у столика возник официант с переносным телефоном и сообщил, что миссис Швабухер спрашивает некий джентльмен. Поблагодарив официанта улыбкой, обещавшей щедрые чаевые, мадам взяла трубку.

– Каризма, это ты, мой нетерпеливый? – Она ласково усмехнулась, подмигнула мне и стала внимательно слушать. – Да-да, все устроено. Милочка Жизель в полном восторге, просто на седьмом небе от счастья. Мы остановимся в Мерлин-корте, что может быть лучше!… Нет, я пока не расспросила ее, кто есть кто в Читтертон-Феллс, но уверена, мы познакомимся здесь с удивительными личностями, и, возможно, нас даже пригласят на чай к викарисе. Читтертон-Феллс – очень милая деревушка. До свидания, мой… Да, она сидит напротив меня, секундочку. – Миссис Швабухер протянула мне трубку. – Каризма хочет сказать вам несколько слов.