Ситуация складывалась абсолютно не в пользу американцев. Против четырех серьезно поврежденных линкоров сейчас работали два линкора и два линейных крейсера, превосходящие американские корабли и в скорости и, благодаря выбитым башням, количеством орудий. Даже в формате линия против линии с тупым обменом ударами их шансы выглядели предпочтительнее, тем более что по замыкающей американскую колонну «Индиане» продолжали вести не слишком успешный огонь советские линкоры. Однако Колесников не собирался лишний раз подставлять свои корабли под удар. Если ты имеешь десять узлов преимущества – так используй их!

Эскадра легко обогнала американскую колонну, а затем вновь «обрезала» ей курс. «Алабама» попыталась отвернуть, но повторилась ситуация с «Миссури», разве что обстрел вело еще больше орудий. Казалось, силуэты кораблей Альянса опоясало дымно-огненное кольцо. А потом полыхнуло так, что глазам стало больно.

Кто-то сказал бы, что случился наконец «золотой» снаряд, а Колесников, слишком хорошо умеющий считать, просто решил, что виновата теория вероятности. Должен же хоть один из огромного количества выпущенных снарядов попасть в уязвимое место вражеского корабля. Кто прав, оптимист или математик, сказать было сложно, да и не нужно, на результате это все равно не сказалось. Главное, рванул наконец пороховой погреб носовой башни, и взрыв оказался такой мощи, что буквально расколол гигантский корабль пополам.

Носовая часть линкора затонула почти мгновенно, кормовая же держалась на воде еще некоторое время. Не будь перед этим упорного многочасового боя, кучи пробоин и в клочья изорванных переборок, может статься, не затонула бы вообще, примеров таких хватало. Однако сейчас «Алабама» была слишком тяжело повреждена. И все равно уходила она, как и положено боевому кораблю, неспешно и гордо, давая уцелевшим членам команды время на организацию спасения. По ним никто не стрелял – и цели поважнее имелись, и командующий запретил, хотя кое-кто был бы и не против. Особенно из тех, что пришли на флот при Гитлере и все еще не поняли, что его идеи уже превратились в историю и не являются руководством к действию. Однако приказа адмирала никто из них даже в горячке боя ослушаться не рискнул, порядок Лютьенс поддерживал железный.

Дальше все развивалось стремительно. Поврежденные, но не потерявшие ход «Южная Дакота» и «Массачусетс» ринулись на прорыв. Командиры линкоров независимо друг от друга пришли к весьма схожим выводам: у них на троих действуют четыре башни, и если так будет продолжаться дальше, то немцы всех их, не торопясь и не подвергая себя излишнему риску, перетопят поодиночке. «Индиана» попыталась было следовать за ними, но корабль имел слишком серьезные повреждения и обширные затопления. Дифферент на корму тоже оказался весьма серьезным. В результате всего этого ход корабля заметно упал, и «Индиана» могла выдать не более двадцати узлов. Дожидаться ее, разумеется, не стали…

Теоретически линейные корабли типа «Южная Дакота» способны были выдать двадцать семь с половиной узлов. Практически же, после тяжелого боя, «Дакота» кое-как могла выдать двадцать три, а «Массачусетс» двадцать четыре узла. Немецкие корабли без особых проблем удержали выгодную для себя дистанцию и не спеша расстреляли сначала «Массачусетс», а затем и его систершип, получив в ответ всего пару снарядов. Один разорвался среди надстроек «Ришелье», второй проделал дыру в броневом поясе «Бисмарка». Неприятно, однако такого рода повреждения ликвидируются максимум за неделю.

А «Индиана» по-прежнему сражалась. И когда немецкая эскадра паровым катком надвинулась на нее и на мачтах взлетели флаги с предложением сдаться, в ответ громыхнули орудия из единственной уцелевшей башни американского корабля. Что же, гордо и храбро, но абсолютно безнадежно. И без того серьезно поврежденный линкор выдерживал сосредоточенный огонь четырех кораблей минут пятнадцать, после чего начал быстро ложиться на борт, а затем и вовсе перевернулся кверху килем.

Тем временем приблизились наконец советские корабли. Вид у них был просто жуткий, Лютьенс видал такой разве что когда дрался с англичанами. Помнится, как раз после такой обработки и пришлось на «Шарнхорсте» менять орудийные башни. Изрубленные снарядами, обгоревшие линкоры тащили за собой густые шлейфы дыма от все еще не потушенных пожаров, но тонуть не собирались. «Бисмарк» по сравнению с ними выглядел таким чистеньким, что аж стыдно становилось. Пришли на готовенькое, загребли себе всю славу… Отогнав от себя эти чисто русские мысли, немцу совершенно несвойственные, Лютьенс приказал передать на «Советский Союз», чтобы подбирали тонущих американцев, после чего повел эскадру туда, где, ясно видные на фоне сумерек, горели шесть плавучих костров.

«Северная Каролина», «Нью Мексико» и «Миссисипи» были кораблями разных поколений. «Каролина», сравнительно новый, немногим более пяти лет назад спущенный на воду линкор, был предшественником «Южной Дакоты», имел такое же вооружение, чуть большую скорость хода и мало отличался по водоизмещению. Пожалуй, наиболее серьезным недостатком этого корабля являлось недостаточное бронирование. Изначально его проектировали и строили с оглядкой на требования Лондонской конференции, предусматривающей ограничения и по водоизмещению, и по калибру орудий. В результате корабль планировалось вооружить дюжиной четырнадцатидюймовых орудий в трех башнях, и бронирование предусматривало защиту от аналогичных средств поражения. Потом ограничения отменили, и все засуетились, пытаясь спешно улучшить проект. Кое-что даже удалось, во всяком случае, шестнадцатидюймовые орудия на линкор впихнули, правда, ценой уменьшения количества стволов, заменив четырехорудийные башни на трехорудийные. А вот с бронированием дело обстояло не так просто. Броня на современный корабль не навешивается по бортам, как восемьдесят лет назад, в эпоху первых броненосцев. Она – часть силового каркаса, и чтобы ее поменять, надо демонтировать практически весь корпус. Дешевле новый корабль построить, и потому «Северная Каролина» и однотипный «Вашингтон» оказались достойно вооружены, обладали приемлемыми ходовыми качествами, но защищены были явно недостаточно. «Вашингтон» и вовсе затонул в самом начале войны после проведенной итальянцами диверсии, а головной линкор серии оказался здесь.

Два других линкора, участвовавших в баталии, были куда старше. Даже, можно сказать, древнее, раз этак в пять. Построили их, когда еще громыхала Первая мировая война, и тогда эти корабли можно было считать едва ли не лучшими в своем классе. Дюжина четырнадцатидюймовых орудий с очень хорошей для своего времени баллистикой, мощное бронирование. Опять же, для своего времени мощное. Двадцать два узла хода, тогда очень приличные, но ныне абсолютно недостаточные…

В той истории, которую помнил Колесников (хотя, конечно, таких нюансов он не знал), модернизация этих кораблей в тридцатых годах не затронула силовых установок, но здесь, готовясь к большой войне, американцы, впечатленные действиями немецкого флота, буквально перед ее началом вновь загнали корабли на перестройку. В результате мощность силовой установки смогли увеличить с сорока тысяч лошадиных сил до семидесяти шести, за счет чего скорость возросла до двадцати пяти узлов. Правда, уменьшился запас хода. Так что корабли получились… скажем так, неплохими, но не более того.