вам за всё! Это какой-то пиздец, товарищи. Боли я не чувствовал, только холод и конечно же испытал небывалый ужас от происходящего.

— Ну как сплясал? — Наташа подлезла мне под руку поддерживая меня.

— Как видишь, — я перетянул ногу ремнём, больше меня ни на что не хватило. Не хотелось даже шутить, как всегда. — Пойдём к папаше Кацу.

— Я уже представляю, — прогнусавила Наташа голосом профессора, — Кац предупреждал!

— Я убью его, если он так скажет. Я ему тоже ногу откушу, я… устал, Наташка.

— Ну тогда пошли или ты хочешь посмотреть, как они оттают?

— Ну их в жопу, надо же такому уродиться, — я покачал головой подскакивая на одной ноге.

— Это ещё мелочь по сравнению с тем, что водится в Пекле. Хочешь посмотреть? — засмеялась Наташа.

— На Пекло? Мечтаю просто, а чего там есть хорошего? — с сомнением спросил я.

— Жемчуг, жирные нолды, а ещё я слышала, что там есть такие области, их правда очень сложно найти и ещё сложнее до них добраться. Так вот если мы всё же когда-нибудь попадём туда, то станем неуязвимыми для местной фауны.

— Каким образом? — я даже забыл, что скачу на одной ноге.

— Наши дары разовьются настолько, что мы сами станем маленькими скребберами. Насколько я поняла это самые сильные существа в Улье. Ну может немного преувеличиваю, но в этих областях люди приобретают ни с чем не сравнимую мощь.

— Ой, не гони. Это тебе знакомый скреббер рассказал? — я-то думал что-нибудь интересное, а этих басней про Пекло я уже наслушался. Каждый оттуда полубогом выходит обожравшись жемчуга. На самом же деле оттуда редко кто выползает на своих двоих.

— Михей говорил, а он знавал одного стронга, который чудом выбрался из Пекла и сам был свидетелем…

— Чего? — я даже засмеялся. — Второго пришествия?

— Ну он толи побывал там, то ли знал тех, кто там был, — неуверенно ответила девушка.

— Михей, твой алкаш каких мало. Что ему привиделось одному Одину известно.

— Может и так. Только там не всем отгружают даров. Знакомый того стронга, например ни хрена не получил, а вот его приятель, став неуязвимым, исчез, — сказала Наташа.

— Куда?

— Исчез же. Не знаю куда, но больше так и не появился. Он говорит, стронги там зависли ещё на три дня ждали, когда соседний кластер перегрузиться. Ждали товарища, но нет. Не появился.

— Они в Пекле сидели три дня? — разве так можно?

— Сидели, ха! Там тоже стабы есть и целые города с людьми. Живут как-то, муров бьют и внешников, — усмехнулась моя провожатая, на которой я висел.

— И эти там? — поморщился я.

— Они везде. Помнишь координаты лабораторий в нашем секторе? Те, что из тарелки?

— Конечно, как Отче Наш, — коммунисту, конечно, не положено знать молитвы, но я знал. И что греха таить, они меня часто выручали в окопе.

— Так вот такие же базы есть и в Пекле, они там ещё больше размерами и мощностями. Внешникам там даже удобнее, всё рядом. Любые элиты, люди, даже скребберы. Белый жемчуг откуда, по-твоему?

— Оттуда?

— Ага.

— Наташа, теперь я знаю куда мне надо, — вот оно то место куда мне нужно. Там есть где развернуться!

— Я и не сомневалась. Здесь для тебя слишком мелко плавать, а за ногу не бойся. Неделя и будешь плясать. Если под красной, то за три дня тебя папаша Кац поставит на ноги. Каламбур. Это он так под дурака косит, сам же почти такой же, как Мерлин. Ну может послабее чутка и то, потому что белый жемчуг ещё не пробовал.

— Интересно…

— Лесник? — Наташа замялась, в её глазах читался вопрос.

— Возьму! — ответил я.

— Как ты догадался, что я это спрошу? — восхитилась девушка.

— Догадаться не трудно, судя по твоим рассказам. Вижу, как у тебя от Пекла глаза загорелись. Не боишься?

— Нет. С тобой вообще ничего не боюсь. Я бы даже…, — она опустила глаза и замолчала.

— Что?

— Ах, ничего. Поздно, ты уже женат, — она шумно выдохнула и закусила нижнюю губу.

— Дела, — как же быть теперь? — Как тебе Гном?

— Мальчик он маленький, ему ещё до мужика далеко. А мне мужик нужен, — всем мужик нужен, помнится и Лиана примерно также говорила.

— Значит найдём тебе красавца в Пекле, — рассмеялся я.

— Тогда поехали быстрее, — полушутя, полусерьёзно сказала Наташа.

— Ну дела… мне бы до броневика добраться, какое там Пекло.

— Уже пришли, — она постучала по борту броневика. Дверь тотчас открылась, в проёме показался Гном и от удивления у него раскрылись глаза.

— Что? Не надеялся увидеть живыми? — пошутил я. — А мы вот пришли, назло вам. Ты, Гном даже не рассчитывай, что избавишься от меня, я к тебе во сне будут являться.

— Что ты, Лесник. Я от неожиданности. Давай руку, — вдвоём с Наташей они меня кое-как затащили в наш броневик.

— Кац предупреждал, — прокаркал знахарь, хлопоча над Лианой, укрытой пледом.

— Я помню, как она?

— Порезы неглубокие, фигня. Но она в коме, Лесник. Паук впрыснул ей яд. Ещё бы час и спасать было нечего. Он бы начал своё действие, а так я успел его нейтрализовать. Организм тоже предпринял защитные меры сам и почти обесточил себя, затормозив процессы. Теперь остаётся только ждать.

— И как долго?

— Никому не известно. Может час, а может год, — развёл руками Кац.

— Она когда придёт в себя, будет что-нибудь помнить? — спросила Наташа, хорошо хоть «когда», а не «если».

— Сие мне неизвестно. Кома явление малоизученное и здесь никаких прогнозов никто не даст, даже Мерлин. Будем надеяться, что придёт себя до Острова. Иначе Жанна сама туда приедет, а уж тогда…

— Какая нелепость. Если бы я не взорвал, то дерево, то паук не перебрался к ней. И не утащил её.

— Если бы да кабы, садись. Посмотрю, что с тобой, — я сел на мягкую лавку. Папаша Кац осторожно задрал штанину, посмотрел, покачал головой.

— Кац предупреждал! — синхронно с Наташей сказали мы.

Глава 17. Ушельцы

— Лежи не вставай, — я открыл глаза и попытался подняться. Наташа устроилась между нашими с Лианой койками и присматривала за нами, как бы мы не свалились в проход. — Сейчас проедем опасное место и тогда остановимся.

— Опасное? — я всё-таки приподнял голову и выглянул в псевдоиллюминатор. За окном мелькала пустыня, ещё дальше чернела земля.

— Да. Кластер скоро должен пойти на перезагрузку, — крикнул с места водителя Гном. — Нам надо проскочить его как можно быстрее.

— Жми тогда!

— Жму.

— Что там за чернота в окошке, — я показал на обугленную землю.

— Это чернота. Мёртвый кластер, там жить нельзя, — сказала Наташа.

— Почему?

— По