мешками с мукой, сахаром и другими съестными припасами: рисом, крупой и бутылками с подсолнечным маслом.

Получилась большая колонна грузовиков «ЗиЛ-131», которая сразу же двинулась в путь. Её сопровождали несколько бронетранспортёров «БТР-60» с бойцами, сидевшими на серо-зелёной броне.

Караван прокатился по ровной, как стол, голой безводной степи и углубился в предгорье. Местность медленно поднималась всё выше и выше, а ущелье становилось всё тесней и тесней. Очень скоро дорога ужалась до одной колеи. Левой обочиной она висела над пропастью, а правой почти прикасалась к отвесной скале.

Десятки огромных колёс крутились без устали и перемалывали каменистую почву в труху. Частицы бесплодной иссохшей земли поднимались к высокому синему небу.

Белесая пыль клубилась в разреженном воздухе и оседала на всё, что находилось вокруг. На тенты машин, на броню транспортёров, на советских солдат, которые группами сидели на ней. Пыль набивалась в глаза, уши и рот, покрывала короткие волосы, офицерские кепки, панамы и хлопчатобумажную военную форму солдат.

Солнце светило с неистовой силой. Слой атмосферы здесь был значительно тоньше, чем на уровне моря и едва защищал от лучей горячего солнца. Стояла жара градусов тридцать, а может и больше.

Всех бойцов мучила сильная жажда. Фляжки быстро пустели, но ни бурной горной реки, ни шумных ручьёв, стекающих с дальних вершин, по пути почему-то не встретилось.

Наконец, впереди появился первый кишлак, в котором обитали афганцы. Небольшое селение состояло из пары десятков домов. С высоты БТРа было видно, что за каждым высоким забором стоит жилище, сложенное из обломков камней и обмазанных глиной.

Вокруг ни единого дерева, ни куста, ни даже чахлой травинки. Похоже, что всё это съели низкорослые щуплые козы с большими ушами. Виднелись только мрачные голые скалы, и лежала мелкая пыль. В данное время эти животные бродили где-то в горах под присмотром местных мальчишек.

Всюду царило такое убожество, что вызывало тоску по родным деревням, утопающим в зелени российских равнин. Чем пробавлялись здесь местные жители, было сложно представить себе.

Где-то Виктор услышал, что среди горных вершин встречаются небольшие долины, с весьма плодородной землёй. Только афганцы растят там не рожь и пшеницу, ни фрукты и овощи, а опийный мак. Причём, в огромных количествах.

Когда мак отцветёт, дехкане надрезают ножом ярко-зелёные головки растения. Они собирают вытекший сок, сушат его до состоянья смолы и продают наркоторговцам. Говорят, что так они зарабатываю значительно больше, чем на привочном сельском хозяйстве.

Кстати сказать, пресечение подобной «работы» было одной из главных задач нашей армии, вошедшей в Афганистан. Чтобы отвлечь людей от преступного промысла, СССР много строил в удивительно дикой феодальной стране. Это были роддома и больницы и предприятия различного профиля. Советский Союз снабжал неимущих продуктами и старался поднять образование граждан хотя бы до уровня третьего класса общеобразовательной школы.

Как только колонна втянулась в кишлак, из-за высоких дувалов примчались донельзя худые полуголые дети. За ними появились старые измождённые женщины, закутанные в тёмные тряпки до самых макушек. Открытыми оставались только руки и лица, изрезанные большими морщинами.

Последними пришли аксакалы, одетые, как оборванцы. Все старики оказались худыми, как вешалка, и были одеты в штаны, в простые рубахи и в подобие длинных жилеток или ватных халатов.

На голове небольшие чалмы из грязной замызганной ткани. На ногах разбитая обувь, вроде калош. Вся одежда засалена до такой жуткой степени, что уже не понять, какого она была раньше цвета?

В отряде имелись ребята, которые замечательно знали узбекский язык и переводили слова офицера для обитателей гор. Услышав, что привезли продовольствие, все весьма оживились. А когда услыхали, что это совершенно бесплатно, то все обрадовались, словно малые дети.

От всех жителей слышались одни и те же слова: — «Shuravi» и «katta rahmat». — что значит: — «Советский, большое спасибо!»

Каждый мешок, сгруженный наземь, принимался с большой благодарностью. Солдаты, прибывшие в Афганистан всего день назад, чувствовали себя очень неловко. Мол, что тут такого? Просто мы оказали посильную помощь бедным друзьям. Многие молодые бойцы настолько размякли, что были готовы брататься с добродушными местными жителями.

Старики принесли пару кувшинов из мятой, позеленевшей от старости меди, и стаканы самого ужасного вида. Они разлили мутный напиток, от которого пахло забродившим изюмом, и предложили своё угощение.

Офицеры увидели, как солдаты потянулись к странному пойлу, и приказали нетерпящим возражения голосом: — Ничего у местных не брать! Никаких сувениров, ни еды, ни даже воды. Если, кого-то замечу за этим, посажу на губу на неделю! Немедленно все по машинам.

Молодые солдаты слегка огорчились. Потом неожиданно вспомнили, из какой грязной посуды им предлагали напиться и согласились со своим капитаном: — Неизвестно какую болезнь, ты подхватишь от этих стаканов. — сказали парни себе и совсем успокоились.

Во всех прочих поселениях повторялась всё та же картина. Бескорыстная советская армия раздает голодающим жителям грузовик продовольствия, а декхане принимают её с такой благодарностью, что нельзя описать. Да ещё и хотят угостить от души. Жаль, что начальство не разрешает всем выпить стаканчик их странной настойки.

Лишь в пятом или шестом кишлаке Виктор заметил какие-то странности. Во-первых, советских солдат всюду встречают лишь дети, старики и старухи. Нигде он не видел молодых и крепких мужчин, женщин разного возраста и молоденьких девушек. То ли, вся молодёжь на делянках мака в горах? То ли, уехала в город на заработки?

Во-вторых, едва начиналась разгрузка, как несколько щуплых подростков начинали вертеться поблизости. Они забирались на крыши домов и заглядывали в грузовики, словно хотели понять, сколько товара осталось? После чего, сообщали о своих впечатлениях кому-то из старцев. Тот тихо беседовал со своими разведчиками и давал им какой-то приказ.

Пацаны молчаливо кивали. Никуда не спеша, они отходили в сторонку и исчезали меж высоких заборов. Куда они убегали, Виктор догадаться не мог, но на всякий случай, подошёл к капитану. Он обратился по форме и, получив разрешение, доложил о том, что заметил.

— Знаю. — устало сказал офицер: — Сейчас заглянем ещё в одну такую деревню и вернёмся назад. Скажи в своём отделенье, чтобы на обратной дороге держали ухо востро. К этому времени мы раздадим все продукты. Назад поедем пустыми, и моджахеды наверняка попытаются нас обстрелять. Так сказать, в благодарность за помощь их голодающим родичам.

Всё так и случилось. Едва колонна втянулась в ущелье, как раздался оглушительный взрыв. Идущий первым, «БТР-60» подняло вверх на полметра, и бросило вниз под откос. Сидевшие сверху, солдаты разлетелись в разные стороны, упали на землю и застыли на ней, как тряпичные куклы.

С обоих