и отец и я потеряли лучших друзей. Он не понял своей ошибки и продолжил идти по разрушительному пути, который привел к тому, что он потерял собственных детей.

Дмитрий Борисович пожимает плечами.

— Но семья-то здесь. Бизнес — это всего лишь деньги, а я уже не в том возрасте, чтобы гнаться за ними. К тому же, мы действительно хотим стать частью жизни наших детей. Семь лет — слишком большой срок.

В который раз за эти два дня я слышу «наши дети». Мира им не родная, но по каким-то неизвестным для меня причинам они вчетвером смотрятся настоящей семьей, той которой я лишен уже долгие годы. Они шутят, препираются друг с другом. Не стесняются говорить, что у каждого на уме и выражать свои чувства. Мои отношения с собственными родителями оставляют желать лучшего. Мы похожи на действующий вулкан, в очередной раз находящийся на грани извержения и готовый разрушить все в радиусе ста километров, несмотря на то, что последствия предыдущего взрыва все еще не устранены.

Дмитрий Борисович встает и протягивает мне руку.

— Передавай привет родителям, — он крепко сжимает мою ладонь. — Спасибо, Богдан. Если бы не ты, мы могли бы вновь потерять Миру. Это очень много для нас всех значит.

— Я поступил, как и должен был.

— Поверь, не каждый придет на помощь, когда она действительно нужна.

* * *

Гитарное соло гремит на весь клуб. Даже барная стойка подрагивает от этих резких, но в тоже время чувственных звуков. Одной рукой Мира ловко перебирает струны медиатором, пальцы другой скользят по грифу беря очередной аккорд. Ее глаза закрыты, голова слегка закинута назад, а длинные кудрявые волосы распущены и разметались по груди и плечам. Мира облизывает губу, а затем прикусывает ее.

Работать. Мне надо приготовить еще два коктейля, а затем дождаться закрытия клуба и убраться отсюда к чертовой матери, но я лишь безотрывно смотрю на эту бестию, сводящую меня с ума. Мира подходит к солисту, посылает ему дерзкую улыбку, а затем они поют в один микрофон. Ее голос сливается с хриплым басом солиста, но все же он отчетливо слышен. Манящий и опьяняющий. В него хочется погрузиться, стать одним целым и изучить каждую тональность.

Встряхиваю головой и перемешиваю в шейкере коктейль. Дай бог я не перепутал ингредиенты, потому что не помню, как начал сам процесс.

Хотя я начинаю думать, что я просто все себе придумал и это сказывается отсутствие женского внимания. С тех пор как приземлился в аэропорту, я ни с кем не был. К тому же сегодняшнее поведение Миры говорит само за себя. Она улыбается, шутит и делает вид, что не смотрела на меня вчера так, словно ее сердце сейчас выпрыгнет из груди. Будто мне привиделся ее взгляд полный паники, но в тоже время, пропитанный желанием шагнуть за разделяющую нас черту и узнать, что из этого получится.

Надо уточнить у Макса как обстоят дела с поиском нового сотрудника. Чем больше мы с Мирой увеличим дистанцию, тем лучше.

Отдаю несколько коктейлей и сосредотачиваюсь на работе избегая любую возможность, посмотреть на сцену.

Поворачиваюсь к ледогенератору и набираю в ведерко немного льда. Ставлю в него бутылку дорогого шампанского и отдаю заказ официантке. Чеки с каждым часом растут все больше. Я работаю всего несколько дней, но за все время пребывания в клубе успел заметить, что больший поток клиентов приходится на те дни, когда выступает группа Миры. Возможно именно поэтому, сегодня я работаю не один. Или же Мира все еще меня проверяет.

— Я подозревала, что тебе будет скучно, но и подумать не могла, что ты захочешь работать во второсортном баре, — слышу я до боли знакомый презрительный голос.

Поднимаю голову и вижу перед собой Таню. Она стучит ноготком по нижней губе, а затем машет мне пальцами. Ее светлые волосы уложены в высокий хвост, зеленые глаза подчеркивает темный макияж, а на губах любимая красная помада.

— Привет, милый, — с ослепительно фальшивой улыбкой произносит моя бывшая невеста и устраивается удобнее на барном стуле.

— Ты что здесь забыла?

Она пожимает плечами.

— К сожалению, выбор не велик. Либо я сижу дома и слушаю нытье матери о том, что последняя пластическая операция не удалась, либо смотрю на тебя и мой вечер становится заметно лучше.

Таня подмигивает мне и стучит ноготками по деревянной поверхности барной стойки.

Убираю шейкер в сторону и впиваюсь взглядом в девушку.

— Не строй из себя дурочку. Зачем ты прилетела? — мой голос звучит слишком холодно, но я не собираюсь вступать в эту реку в третий раз.

Первых двух мне хватило с лихвой, и я до сих пор разгребаю последствия своих необдуманных решений.

— Ты улетел и даже не попрощался, — она надувает губы.

— Не думал, что мне нужно отчитываться перед тобой. Выкладывай, что тебе нужно.

Ни за что в жизни не поверю, что Таня решила вернуться домой по собственной воле. На протяжении всех десяти лет, что мы были вместе она неоднократно заявляла, что ненавидит и презирает этот город. Каждый человек проживающий в нем неудачник и лучший момент ее жизни здесь — билет в один конец до Нью-Йорка.

— Я могу получить свой коктейль? Меня заверили, что здесь лучшее обслуживание, — она открывает свою сумочку от «Шанель» и достает оттуда зеркальце.

Таня со скучающим видом проверяет свой макияж, кончиком ногтя касается уголка глаз, а затем, поправив сережку в ухе, захлопывает зеркало и убирает его в сумку.

Она вновь улыбается мне.

Я готов сыграть по ее правилам, только на своих условиях. Поэтому беру шейкер и добавляю в него апельсиновый ликер. Теперь я знаю идеальный рецепт «Маргариты» и мне не надо уточнять лишние подробности. Дробленный лед, листочек мяты, а лайм заменить долькой ананаса. За время наших отношений я делал этот коктейль слишком много раз. Точно так же, как и закрывал глаза на то, что мы оба тянем друг друга на дно.

— Как магазин? — спрашиваю я.

— Замечательно. Последняя коллекция с недели моды отлично смотрится на моей витрине, — с гордостью произносит она. — Оставила Тимоти за главного. Если он продаст что-нибудь из нее, то официально повышу его.

— То есть особый отбор он уже прошел? — не могу удержаться от сарказма.

— Думаю ты слишком повысил планку, чтобы кто-то мог к ней подобраться, — ее глаза загораются похотью.

Смешиваю ингредиенты в шейкере, хорошо взбиваю. Достаю бокал и опускаю его в соль. Мои действия машинальны, и я не свожу взгляда с Тани, стараясь разгадать ее