— Я не справился, — произнесенные вслух, слова ранили.

— Справился, потому что выжил, — непривычно ласково произнесла она.

— Погиб офицер, и Артур Боунс тоже, — совесть не позволяла расслабиться.

— Мудрая женщина однажды сказала мне: «нельзя спасти всех». Это не значит опускать руки и не стараться, просто не позволяй чувству вины побеждать здравый смысл. Один ты ничего не мог сделать, но честно пытался. Так?

Клаус нехотя кивнул.

— Любой другой на твоем месте вообще держался бы на безопасном расстоянии от всего, что предполагает вероятность гибели.

— Где Сэр Коллоу? — зачем-то спросил мальчишка.

— Там, где ему и положено быть, — на секунду показалось, что доброжелательность Тени дала трещину, — координирует наши действия.

Громадная кошачья туша по-прежнему перегораживала прогалину. Что бы сейчас ни говорила Леди Корникс, отвратительный запах паленой шкуры напоминал о поражении, даже если Клаус закрывал глаза. Сердце бешено колотилось, а в гуще кустов мерещились притаившиеся звери, готовые напасть.

— Пора уходить. — Тень осторожно взяла мальчишку за руку.

— А как же мистер Баркли? — Клаус отпрянул.

— Карантинная группа заберет тело, — терпеливо пояснила Тень.

— Кошки утащат его раньше, — возразил он. — Я не уйду.

К горлу подступили слезы, но мальчишка сумел сдержать их, не обронив ни капли. Обида и стыд переплелись змеиным клубком.

— Хорошо, — вздохнула женщина. — Пусть все будет так, как ты решил.

— Правда? — не поверил Клаус.

— Конечно, — она приложила руку к эмблеме Ордена и повелительным тоном произнесла: — Поторопите их. Есть жертвы.

— Вы говорили с Сэром Джулиусом? — Мальчишка всеми силами пытался отвлечься, отгородиться от собственной совести.

— Нет, со своим Связным, — отрезала Леди Корникс. — Продолжишь запирать переживания в себе, в один прекрасный день взорвешься. Ответь прямо, тебе жаль этого человека? Может, слова не те, но смысл ясен.

— Мы с мистером Баркли знакомы меньше недели, но кажется, что я потерял кого-то близкого, — выдавил Клаус. — Наверное, из-за того, что ничем не помог ему. Или потому, что не спас Артура.

Тишина давила со всех сторон.

— Я считал, что справлюсь, — помолчав, продолжил мальчишка. — Что там! Я был в этом абсолютно уверен! Думал, что ко всему готов. А выходит, подвел.

— Послушай себя! — оборвала Тень. — «Я считал», «я уверен», «ко всему готов». Реальность сильно отличается от твоих представлений о ней. Большая удача, что ты усвоил урок и остался невредим. Если бы тот человек выжил, у Ордена возникли бы к нему серьезные претензии. Привлекать ребенка к выполнению задания, для которого может потребоваться поддержка Танцоров, — преступно. А ты — ребенок. В чем уверена я, так это в том, что Сэр Коллоу еще отругает тебя превентивно. Как они вообще убедили тебя участвовать?

— Никто меня не убеждал, — он расправил плечи и гордо вскинул голову. — Скорее наоборот.

Да, представления о достаточности накопленных навыков и необходимости учиться их применять претерпели серьезные изменения. Только Клаус не желал мириться с тем, что все подряд считают его несмышленым сопляком.

Из-за кустов раздались голоса, и началась возня. Люди, упакованные в душные комбинезоны химзащиты, методично прорубали дорогу сквозь колючие заросли.

— Ты упоминал какого-то Артура, но я вижу только один труп, — отрешенно произнесла Леди Корникс.

— Тварь уволокла его тело туда, — мальчишка махнул рукой в сторону оврага.

Тень явно услышала, что хотела. Она заложила руки за спину и потянулась.

— Не принимай мои слова слишком близко к сердцу, — просьба звучала искренне. — И я, и Сэр Коллоу, мы очень волновались за тебя. Джулиус знал, что этот город место неспокойное, но надеялся на твое благоразумие. Вот кого ты действительно подвел.

— У меня не оставалось выбора, — нескладные оправдания толпились в мозгу, мешая друг другу. — Второй офицер по имени Клайв Митчелл — трус. Я знал, рассчитывать на него нельзя. Митчелл сбежал при первой возможности. Вот почему я здесь. Разве можно было в такой ситуации поступить иначе?

Последние колючие ветки упали на землю, и взору открылся ярко-синий надувной трап, приставленный к скользкому склону. Люди в комбинезонах не обращали внимания на живых, их больше интересовали мертвые. Леди Корникс осторожно положила руку Клаусу на плечо и легонько подтолкнула.

— Теперь тебя ничто не держит, — тихо сказала она.

Ноги не слушались. Они словно решили остаться стоять посреди узкой прогалины, позволяя мальчишке беспрепятственно казниться за глупость и самонадеянность. Клаус ощущал себя призраком. На вершине синего трапа он обернулся. Поросшие сухим кустарником холмы и овраги не выглядели отсюда враждебными. На горизонте собирались серые косматые тучи, но над головой простиралось бескрайнее голубое небо.

Вдруг захотелось крикнуть что-нибудь вроде «смерти нет». Только ком в горле едва ли позволил бы такое.

Во рту все еще ощущался горький привкус (скудно замаскированный под мяту), оставшийся после дезинфицирующего пара, которым встретил родной мир — в лице все тех же незнакомых людей в комбинезонах.

Удручающе белое и стерильное карантинное крыло располагалось под землей. Клаус не собирался хоть сколько-нибудь здесь задерживаться, но его никто не спрашивал. Суровая женщина с широкими бровями и толстой-претолстой шеей заставила мальчишку переодеться в больничную робу с завязочкой на спине, после чего забрала всю его одежду, включая белье и носки.

Ссадины от колючек страшно чесались и ныли. Каждый час кто-нибудь наведывался, чтобы обработать их или завести нудную беседу о самочувствии. Собственно, Клаус ни на секунду не мог остаться один. Одну стену комнаты почти целиком занимало длинное окно, у которого постоянно дежурил Реконструктор.

Освоившись в новой обстановке, мальчишка решил немного осмотреться. Он осторожно подобрался к стеклу и выглянул в коридор, насколько это было возможно.

— Что-то не так? — мгновенно среагировал парень со стетоскопом.

— Все в порядке, любопытствую, — поспешил ответить Клаус.

— Не слышу, — покачал головой тот. — Переговорное устройство на стене слева от тебя.

Только теперь он заметил в углу нечто, похожее на спичечный коробок на веревочке.

— Мне просто скучно, — сняв устройство с подставки, сказал мальчишка. — Скоро позволят идти домой?

— Дня через четыре или через неделю, не раньше. Порядок такой, — пояснил Реконструктор. — Мы хотим понаблюдать за твоим состоянием. Сыворотка «Барьер А1» оказалась слишком сильной для твоего организма. Сейчас он почти не способен сопротивляться воздействию окружающей среды. Грубо говоря, окажешься на улице — умрешь на следующий день от простуды.