меня, никогда раньше я не испытывала столько всего к мужчине, клянусь, — я сказала это, чтобы Руслан понимал, что я ни в коем случае не сравниваю его и свои прошлые отношения. Я ведь не хотела, чтобы он знал о Ване, но он знает, и теперь я должна доказать, что Руслан — это совсем другое, более взрослое и сильное чувство. Ему доказать. — Оказывается, я умею, — улыбнулась я сама себе.

— Не нужно клясться, моя девочка, — он прижал меня крепче. — Мне достаточно того, что ты сейчас в моих объятиях, что ты улыбаешься, а твои глаза светятся счастьем. Ты просто будь рядом и дальше, мне больше ничего не нужно.

— Я люблю тебя, Руслан, — закрывая глаза, прошептала я, прижимаясь ушком к его груди и засыпая под ускоряющееся сердцебиение Беркута.

ГЛАВА 23

ГЛАВА 23

Это утро было самым добрым из всех, что случались в моей жизни. Я впервые проснулась в объятиях любимого мужчины и жалела сейчас только об одном: будильник сигналит мне о том, что пора собираться на работу. А мне так хотелось остаться, понежиться в постели, прижимаясь к Руслану, и, возможно, всё же завершить то, что мы начали замечательной прошлой ночью. Но нужно было вставать.

Тихо высвободиться из стальных объятий не вышло, Руслан открыл глаза и сонно мне улыбнулся:

— Доброе утро, рыжая.

— Доброе, — улыбнулась я в ответ, смущённо опуская глаза. Между нами ночью такое было, как я буду смотреть ему в глаза?! — Мне пора….

— Выпиши себе больничный и оставайся, я подпишу его, когда доберусь до работы, — он не дал мне сбежать из кровати, схватил в охапку и стал целовать, а я поняла, что могу опоздать даже сейчас, когда будильник прозвенел на два часа раньше.

— Руслан, мне надо ехать.

— Тогда я провожу.

— Нет. Ты придёшь в себя, и только потом появишься на работе.

Он, нехотя, отпустил меня, я встала, и, стараясь не стесняться, стала одеваться. В конце концов, он меня видел вчера и в более откровенной позе, так что не страшно. Да и нужно привыкать, я же собралась жить с этим мужчиной, так что, Веснушка, засунь своё стеснение в… так, стоп. Я больше не Веснушка. Теперь я Рыжая. От этой мысли мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, и я повернулась к Руслану, замечая, что он всё это время за мной наблюдает глазами, горящими опасным огнём.

— Ты издеваешься, да? — усмехнулся он. — Одевайся быстрее, пожалуйста.

— Стараюсь, — кокетливо ответила я, наслаждаясь его взглядом. Как же приятно, когда он так на меня смотрит! — Приведёшь Даню в чувства, ладно? И завязывайте пить.

— Как скажешь, — Беркут тоже поднялся, демонстрируя мне свой голый торс, и снова заковал меня в объятия. — Как же я тебя люблю….

— Ты помнишь, что было ночью? — тихо спросила я, пряча взгляд.

— Конечно, — в его голосе послышалась улыбка.

— Прямо всё? — уточнила я. Ведь вчера я впервые призналась ему в любви, и очень хочу, чтобы Руслан помнил об этом.

— Прямо всё, — прошептал он. — И долго не мог уснуть после твоих слов, не верил счастью. Судьба ведь сложилась так, что я даже не надеялся услышать когда-нибудь от тебя именно такие слова, просыпаться с тобой в одной постели после того, как ты позволила ласкать тебя…, — Беркут зарылся лицом в моих волосах, глубоко вдохнул: — Ты не представляешь, как я благодарен Лёхе.

— Я тоже ему благодарна. Сожалею только о том, что не решилась раньше.

Руслан присел на кровать, усадил меня к себе на колени и заглянул в глаза.

— Я понимаю, что не имею права спрашивать, но… не могу больше молчать, меня это очень мучает, и я только накручу себя сильнее… я видел, как совсем недавно ты плакала… там, в части, в первый день. Ты жалела, что приехала, и плакала по… нему…?

— Руслан, — сглотнула я подкативший к горлу ком. И он возник вовсе не из-за напоминания о Ване, а потому, что Руслан переживает, а я не хочу, чтобы ему было больно. — Ты можешь спрашивать меня о чём угодно, я всегда отвечу. Да, тогда это было так, меня просто прорвало не вовремя, потому что больше не нужно было держать себя в руках и притворяться, потому что…, — я обессилено вздохнула, понимая, что любое моё оправдание сейчас его вряд ли убедит, Руслан видел моё состояние. И теперь я поняла, почему он себя так странно вёл — он сразу понял причину моей истерики. — Понимаешь, всё в прошлом. Я не знаю, как так вышло, но я забыла. Я забыла его, поверь. Да, я всегда буду помнить о Ване, но уже без той тоски, что была раньше, теперь я постоянно думаю только о тебе. То, что я сказала тебе ночью — правда. Я люблю тебя, Руслан. Я поняла это вчера, — я улыбнулась, заметив и его улыбку. — До того, как ты пришёл ко мне ночью! И сегодня — моё лучшее утро, правда. Не думай о моём прошлом, потому что я больше не думаю о нём!

— Прости меня, рыжая, — вздохнул он. — Я веду себя, как кретин. Вчера говорил, что мне ничего не нужно, и это действительно так, только ты будь со мной! Я знаю, что, как бы там ни было — моей любви на двоих хватит, и больше не буду что-то требовать от тебя, прости….

— Ты ничего и не требуешь! — перебила я. Он не верит в мои чувства. — Я хочу, чтобы мы выяснили всё, чтобы нас обоих больше ничего не терзало, понимаешь? И буду всегда честно тебе отвечать, потому что ты и так всё знаешь. Нам нужно поговорить, обо всём, и когда будет время….

— Сейчас, подожди, — он пересадил меня на кровать, поднялся и вышел из спальни, а я, поглядывая на часы, принялась ждать. Чёрт, как же с Русланом время быстро летит, ещё чуть, и я реально опоздаю.

— И Исаев меня уволит под шумок, пока комбата нет, — вздыхая, пробормотала я.

Беркут вернулся, держа в руках телефон, присел рядом со мной.

— Я написал, что ты придёшь к заступлению, у нас есть время для разговора,