Грейсон крепче прижимает меня к себе, но взволнованное лицо выдает его чувства.

— Мне так жаль, что я втянул тебя в это. Черт побери, — ругается он. Потом переворачивается на спину и проводит руками по волосам. — Просто скажи им правду. Я подошел к тебе в клубе. Очень тебя хотел. Предложил соглашение.

Мне больно от того, что Грейсон не видит нашего равного участия во всем.

— Ты сказал им о нашем изначальном соглашении?

— Нет, но мне кажется, ты должна сказать. Это покажет, что я чертов извращенец, который хотел использовать тебя для секса. Твоя наивность была мне на руку, позволив мне использовать твою страсть ко мне против тебя, — сказав, Грейсон вскакивает с кровати и из моих объятий.

— Именно это ты и чувствуешь? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Да, — просто отвечает он, но, не поворачиваясь и не глядя на меня.

Мое сердце бьется об грудь от таких негативных слов. Почему Грейсон пытается ранить меня? Мне нужно уйти отсюда сейчас, иначе сорвусь. Слезаю с кровати, а Грейсон выходит из комнаты. Нахер его! Быстро одеваюсь во вчерашнюю одежду, которая лежала сложенной на стуле. Не знаю, где моя сумка с вещами, и мне плевать.

Сваливаю к чертям отсюда. Да, Грейсону больно, я это понимаю, но и мне тоже. Не хочу просить Джордан, но черта с два позволю Грейсону или его водителю везти меня куда-либо.

Не знаю здешнего адреса, разберусь, когда выйду. Я вызову такси, когда узнаю, где, черт возьми, нахожусь. Выбегаю из спальни, не желая смотреть в сторону Грейсона, но и двух шагов не успеваю сделать, когда он оказывается на моем пути, блокируя дверь.

— Шивон, подожди, — просит он.

— Пошел на хер, бесчувственный сукин сын. Думаешь, тебе одному больно и грустно? Думаешь, можешь обратно понизить меня до твоего обычного секса без обязательств? Если так, то ты херов идиот, — кричу ему.

Я просто вне себя. Слова на «х» явные показатели моей ярости. Грейсон бросается ко мне и поднимает так, будто я пушинка.

— Ты не можешь уйти от меня. Прости меня. Я с ума схожу, потому что не могу позволить моим неосмотрительным поступкам затронуть тебя. — Он прижимает меня к стене, утыкаясь лицом мне в шею.

— Ну, я рада, что ты можешь охарактеризовать наши отношения как один большой неосмотрительный поступок. Позволь мне облегчить это для тебя, — рычу я.

— Нет. Черт! Я неправильно это объясняю. Сначала все это, признаю… влечение было чисто сексуальным. Мне нужно было завладеть тобой так же, как ты хотела использовать меня, чтобы забыть Лиама. Я не ожидал, и чертовски точно не был готов к тем чувствам, что ты во мне пробудила. Не думал, что влюблюсь в тебя, Шивон. Ты должна мне поверить. Ты должна знать, что все, что сказал в комнате, я не чувствую так на самом деле.

Он смотрит на меня, его дыхание касается моих губ.

— Мне нужно, чтобы ты сказала, что это я преследовал тебя. С остальным сам справлюсь. Я уже так им и сказал, но нужно, чтобы ты подтвердила мои слова о том, как мы встретились и связались. Затем сделаю так, что все кончится, но для этого ты не должна пытаться меня спасти. — Я согласно киваю, но знаю, что сделаю не так. Грейсон хочет, чтобы я рассказала правду, и именно правду декан и услышит. — Пожалуйста, прости меня. Я не могу тебя потерять. Не ты расстраиваешь меня — я сам, не сказал бы, что был осторожен с нами. Может я и не должен был втягивать тебя, так как ты была моей студенткой, но вот такой я эгоистичный ублюдок.

— Если ты хочешь, чтобы я простила тебя, ты должен закончить всю эту хрень «это моя вина». Мы оба решили игнорировать запрет на личные отношения из-за своих целей. Ты действовал не один. Я хотела этого не меньше тебя, вне зависимости от того, как все в начале испортилось.

Грейсон смотрит мне в глаза, а потом приближает свое лицо к моему.

— Хорошо.

Вот оно. Грейсон не спорит со мной. Вместо этого захватывает мои губы в нежном поцелуе, будто пытается выразить в нем все свои оставшиеся чувства — боль, раскаяние, возможно даже сожаление. Он говорит, что все исправит, и я надеюсь, что у него это получится.

Я поднимаюсь по ступенькам к офису декана и сердце начинает биться быстрее. Грейсон отправил своего водителя отвезти меня домой, так как ему самому надо было в офис. Мы оба согласились, что было бы неразумно появляться в кампусе в лимузине, поэтому я сказала, что позаимствую машину у Джордан. Подруга хотела поехать со мной, но сомневаюсь, что ей бы разрешили зайти со мной, поэтому мы увидимся после разбирательства. Сейчас, у офиса декана, понимаю, что до ужаса боюсь. Стучу в дверь в ожидании разрешения войти в свой собственный ад. Доктор Грир приглашает меня внутрь и предлагает сесть. Он прямолинеен, и сразу говорит, что меня обвиняют в личных отношениях с профессором, пока я была его студенткой.

— Что вы ответите на это обвинение, мисс Галлахер? — Его строгое лицо нервирует меня.

— Признаю, что была в отношениях со своим профессором.

— Была? Вы отрицаете, что и сейчас являетесь в отношениях?

Черт, Грейсон не говорил, как на это ответил. Его слова «просто скажи ему правду» всплывают в памяти. Если я солгу, то мои слова могут противоречить его словам и испортить все. У меня не остается выбора, кроме как быть честной, как и говорил Грейсон.

— Нет. Мы все еще вместе. — Я тереблю кусочек нитки на джинсах, надеясь, что не рою еще большую могилу для себя.

— Вам была известна политика университета о запрете личных отношений в то время, когда вы связались с профессором Майклзом?

— Да, сэр.

— Мне нужно, чтобы вы подробнее об этом рассказали. Объясните, почему вы решились на отношения, которые нарушали этот запрет, и рискнули своим будущим в нашем университете? — Слова доктора Грира, как удар под дых. Он прищуривается и наклоняется ближе.

Стоит ли мне