– У вас что же, денег на еду нет? Идете в гости к незнакомому человеку и сразу о еде разговор затеваете?

– А вам-то что? Не вас же объедать собираюсь. И потом, Ида мне человек не посторонний. Ее матушка с моей маман близкие родственники. Считай, под одной крышей росли. Неужели не покормит родственника! А если покормит, то чего же тугрики на ветер бросать?

– Боюсь, не смогу вам помочь в этом вопросе, – гордо подняв голову, сказала Ида.

– Это еще почему? Квартира же Идина. Я адрес три раза сверял. И название улицы, и номер дома – все совпадает.

– У вас совпадает, а у меня не совпадает, – отрезала Ида.

– А, так вы и есть моя дражайшая родственница! – дошло до парня. – Что, не приглянулся я вам? Не по вкусу пришелся? Где же ваше хваленое гостеприимство? В письме вон как расписывали: приезжай, уважь старушку, одиноко мне без родной кровиночки. А приехал, так и на порог не пускаете?

Иде стало совестно от справедливых обвинений парня, но менять решение она не торопилась. Пустишь такого в дом, а потом с полицией не выставишь. Пригреется, приживется, и плакало Идино спокойное житье-бытье.

– Ладно, черт с вами! – махнул рукой парень. – Я не гордый и без вас не пропаду. Но знайте, есть на свете высшая справедливость. Такой поворот вам боком выйдет, это уж непременно.

Парень ушел, а Ида еще долго места себе не находила. Все последние слова племянника в голове прокручивала и думала, правильно ли поступила, не пустив парня даже передохнуть с дороги. А потом, за ежедневными заботами, забыла об этом инциденте. И вспомнила только сейчас.

– Точно, это он брошь мою утащил! Грозился же, что боком мне его визит выйдет! – Ида даже про роль страдающей больной забыла, так ее сделанное открытие взволновало. – Напрасно я парня обидела! Ну, подумаешь, одет странно. А если на одежду не смотреть, так он мог вполне приличным молодым человеком оказаться. Сейчас молодежь вся странно одевается. Чем чудней, тем модней. А я ведь на него такие надежды возлагала! Как вы думаете, не стоило мне парня выгонять? За это я расплачиваюсь?

Не отвечая на вопросы Иды, я поспешила перевести разговор в более спокойное русло.

– Выходит, больше визитеров не было?

– Не было. В тот раз я пять писем отправляла. Все в один день. Да откликнулись только трое, считая вас. Не знаю уж, радоваться этому или огорчаться. Я вот теперь вообще думаю отказаться от всей этой затеи с поисками родственников. Уж лучше одной век доживать, чем в такие передряги попадать. А то откликаются на мои письма одни уголовники, пьяницы да бездельники. И что у нас за род такой? Может, и хорошо, что я с ними раньше не общалась. Говорят ведь: с кем поведешься, от того и наберешься. Набралась бы пакостей всяких, сама бы перекатиполе сделалась.

– Кому отправляли письма – помните? – снова вклинилась я.

– На память-то не скажу. Адресов этих за последнее время перед моими глазами прошло не один и не два. Разве упомнишь? Но все они как один записаны. Дома у меня, в шкатулке хранятся.

– И адреса Петрушиного брата и племянника вашего сохранились?

– Непременно должны остаться. Я что-то вроде дневника веду. Просто, чтобы не скучно было. Записи разные веду. И чем весь день занималась, и куда ходила. Ну, и про родственников тоже. Визиты их описываю, свои впечатления. Там, в дневнике, и должны быть адреса и фамилии.

Теперь нужно было добыть этот дневник. Ждать, когда Иду выпишут из больницы, я не могла. И так много времени потрачено. Нужно уговорить ее отдать мне записи сейчас. Я приступила к щекотливому вопросу.

– Ида, ваши записи – очень ценный материал. Если бы все потерпевшие имели такие дневники, у нас в стране давно не осталось бы нераскрытых преступлений, – польстила я. – Так вот, мне эти записи нужны немедленно. Без них дело с места не сдвинется. Есть у вас человек, которому вы полностью доверяете? Такой человек, который может в ваше отсутствие в квартиру войти и записи мне принести?

Ида рассеянно смотрела на меня, думая о чем-то своем. Услышала она меня или нет? Может, повторить вопрос? Но этого не понадобилось. Взгляд Иды стал осмысленным. Она протянула руку к прикроватной тумбочке, достала с полки сумочку, а из нее – ключи. И протянула их мне со словами:

– Я тут подумала и пришла к выводу, что вам, Татьянка, я доверяю как себе.

– Помнится, несколько дней назад вы были обо мне иного мнения, – поддела я.

– И на старуху бывает проруха, – отшутилась тетушка Ида, а потом внезапно добавила: – Как жаль, что вы оказались мне не родственницей!

– Действительно, жаль, – покривила я душой.

В этот момент в дверях палаты показался Лев Семенович. За время своего отсутствия он отдохнул и теперь выглядел гораздо свежее. Пройдя прямиком к постели больной, доктор поправил заботливо одеяло, свесившееся до пола, поправил подушку.

– Ну, как тут моя любимая пациентка? – произнес он с улыбкой.

– Вашими трудами – молодею на глазах, – вступила в игру Ида. – А вы, доктор, все в трудах?

– Тружусь потихоньку. Вот, решил заглянуть, проверить ваше самочувствие. Племянница что-то слишком засиделась. Пора бы и честь знать.

Лев Семенович смотрел на меня с осуждением. Ида улыбалась во весь рот. Было видно, что шутливое заигрывание доктора льстит самолюбию женщины, привыкшей некогда быть в центре мужского внимания. Я сделала вид, что смущена.

– И правда, заболтала я вас, тетушка Ида. Вам ведь, чтобы скорее поправиться, отдых необходим, витамины. А я тут вам гостинцев собрала. Апельсинчики, яблочки, сок фруктовый. Ну, и еще кое-что.

Забрав у Иды ключи, я оставила ей гостинцы и поехала выяснять подробности жизни следующих ее родственников.

Добираясь до дома Иды, я прокручивала в голове новые факты. Что похитителем окажется Петрушин братец, я, честно говоря, сомневалась. Судя по тому, что я о нем узнала, типичный любитель халявы. Позвала старуха, приехал. От дармового наследства кто же откажется! А как обязанностями запахло, так и удрал. Проверить, конечно, не мешало бы, но на положительный результат рассчитывать не стоит. А вот странного вида племянник заслуживает самого пристального внимания. Встретила его тетушка неласково, он и заимел на нее зуб. Про брошь он, может быть, и не знал. Залез в квартиру пошарить, авось чем разживется. Родственница небедная, да еще кровей благородных. У таких всегда есть чем поживиться. А что одной брошью прельстился, так тут несколько вариантов может быть. Или спугнул кто, или вором парнишка не был. Возомнил себя мечом возмездия, карающим снобизм и противников неформального мышления. Вот кража и получилась чисто символическая. Взял то, что, по его расчетам, для пожилой женщины дороже всего.

На лестничной площадке я столкнулась с соседкой Иды, той самой Катериной. В руках у нее – две тяжелые сумки со съестными припасами. За спиной Катерины сопел ее великовозрастный отпрыск. Его руки были заняты только сотовым телефоном, в котором он на ходу проделывал нехитрые манипуляции. Парень был полностью поглощен прохождением очередного уровня в незамысловатой игре. Завидев меня, Катерина затрещала: