Иван Иванович! Нас можно поздравить с победой! — сделал акцент на слове «нас» моряк. — Все же в одиночку ни один человек, ни при каких обстоятельствах не смог бы добиться подобного.

— Расскажите это американцам! — усмехнулся Иван. — И века не пройдет, как на экранах кинотеатров начнут появляться герои, топящие крейсера плевком и уничтожающие целые армии одним своим тяжелым взглядом. Кстати, надо будет отловить братьев Люмьер и сделать им предложение, от которого невозможно отказаться. Я, конечно, сильно сомневаюсь, что на заре кинематографа мы сможем зарабатывать сотни миллионов долларов на одних только прокатах фильмов. Но ведь и доллар сейчас имеет совершенно другую покупательскую способность, впрочем, как и любая другая валюта мира. А уж сюжетов для будущих шедевров у меня в голове видимо-невидимо. Да и ваша судьба, Виктор Христофорович, тянет на полноценный блокбастер!

— Блокбастер? — присев за стол Ивана и наложив себе той же каши из уместившегося на нем котелка, вопросительно поднял бровь Иениш, услышав очередное незнакомое слово.

— Да. Это означает фильм, который оказался шедевром с точки зрения интереса зрителей и соответственно зарабатывания на его показах денег.

— Хм. — отправив в рот ложку гречки и едва ли не зажмурившись от удовольствия, не державший даже крошки во рту с самого утра отставной капитан 1-го ранга поинтересовался, — А вы уверены, что кому-то будет интересна история моей жизни?

— Жизни — нет. — тут же отрицательно покачал головой его собеседник. — А вот история ходящей вокруг да около смерти, сопровождающаяся невероятными приключениями — непременно! Посудите сами. Чудесное спасение с борта «Русалки»! — принялся перечислять наиболее красочные моменты Иван, — Поиск подводных сокровищ! Война против коварно напавших на мирный Китай японцев! Ну и сейчас мы тоже не в карты играем. Заказать одному из современных авторов-фантастов сценарий, подобрать режиссера из наиболее креативных, договориться насчет проведения съемок на настоящих кораблях! Да, черт возьми, даже можно будет специально потопить какой-нибудь списанный корабль! И все это заснять с разных ракурсов! Ну и любовную историю непременно! Да такую, чтобы дамы, все как одна, едва ли не падали в обморок от переизбытка чувств! А, учитывая, что мы будем первыми. А мы будем первыми! — уверенно уточнил Иван, — Зрители всех стран и народов будут нашими со всеми потрохами. И если в фильме будут мелькать постоянные намеки, что офицеры Русского Императорского Флота остаются настоящими офицерами всегда, не смотря на жизненные обстоятельства и невзгоды, а также то и дело тыкать зрителя носом в откровенно гнилую политику Великобритании, натравливающую мирные народы друг на друга, можно будет утверждать, что первая часть операции по дискриминации ее имиджа в глазах мировой общественности получила шанс на жизнь. И пусть они продолжат кричать про бремя белого человека, несущего цивилизацию всевозможным аборигенам, мы их потихоньку полегоньку из года в год будем все глубже макать в чан с дерьмом, с тем, чтобы к началу нашей войны с японцами, мировая общественность полностью была на нашей стороне. Все же не зря в мое время говорили, что телевидение — это самое страшное и эффективное оружие, а выигранная информационная война порой приносит куда больше пользы, нежели выигранное сражение.

— Синематограф действительно настолько сильно начал влиять на общество? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Иениш, поскольку ранее он подобного не слышал.

— Не синематограф, а телевидение. И вообще средства массовой информации, в целом. Но в нашем случае, учитывая, что мы имеем все шансы быть первыми в плане создания полнометражных художественных фильмов, даже одного синематографа будет достаточно. Ну и денег при этом было бы неплохо заработать, а то с нашими тратами никакие миллионы на счетах в банках не спасут.

— Что же, тут я с вами спорить не буду. Средств нам действительно понадобится изрядно. Но прежде чем думать о будущем, нам необходимо выстоять здесь и сейчас. И я очень сильно рассчитываю на вашу помощь.

— Кстати о моей помощи. — отпив из кружки сильно разбавленного водой красного вина, Иван озвучил свои сомнения, — Вы действительно полагаете, что я, пиджак, смогу тягаться с настоящими военными в деле укрепления обороны? Ладно бы я еще отслужил после окончания университета свои законные два года, так ведь мне кроме пары месяцев практики даже и похвастаться нечем! И даже те приемы, которые нам пытался вбить в голову товарищ подполковник, что вел у нас тактику, не сильно подходят сегодняшним реалиям. Да, он у нас был более чем боевым и делился знаниями, полученными на личном опыте, но ведь войны конца 20 века и конца 19-го — это две большие разницы. А потому окопную войну времен Первой Мировой, знания которой мне сейчас бы очень пригодились, мы в принципе не затрагивали.

— Пусть так. Но мы, моряки, и того меньше разбираемся в делах сухопутных баталий. Все же высадить десантную партию из состава матросов для скоротечного боя или взятия под охрану каких-либо зданий — это одно, а вот грамотно возвести оборонительную линию, точно не смогли бы. А его императорское высочество, видимо, оказался о нас слишком высокого мнения, не выделив в консультанты кого-нибудь из господ офицеров, что разбираются в этом деле. Брать же кого-нибудь со стороны для столь ответственного дела, я не решился. К тому же, большая часть отставников мыслят реалиями Крымской войны, а нам подобное точно не подходит. Нет у нас таких сил и средств, чтобы ходить плотными строями в атаки. Всевозможные же флеши современная корабельная артиллерия уничтожила бы за считанные минуты. Потому я и вспомнил о вас, Иван Иванович. И насколько я могу судить, сделал я это не зря.

— Ну да, по самой лучшей традиции наших армий, пока противник строит свои грандиозные планы на основе имеющихся карт, мы вручную меняем ландшафт. Я вообще поражаюсь, как меня еще не прибили. Скажу честно, я и сам себя прибил бы за подобные издевательства над организмом, но уж больно хочется пожить жизнью настоящего миллионера. В будущем. Когда-нибудь. — добавил под конец Иван пару уточнений.

— Не будьте столь суровы к себе, Иван Иванович. — покачал головой Иениш и усмехнулся, припомнив недавний разговор с Машковым, — Местные хоть и сильно серчают на вас за то, что заставляете их копаться в земле, но, видя, что даже их белый командир махает киркой и лопатой наравне со всеми, не полагают возможным проявлять открытое неповиновение.

— Неповиновение. — скорчив лицо, повторил Иван. — Совсем они здесь обленились. Советской армии на них нет. Вот где бы их научили копать от меня и до обеда. Ну и траву в зеленый цвет красить тоже. Куда уж без этого.

— Простите!? —