— Ящики можно задвинуть в угол, — распорядилась Либерти и вновь повернулась к дворецкому. Уикерс передал вазу лакею, чтобы тот поставил ее на полку. Либерти забрала у него подсвечник и положила в карман фартука.

— Мистер Уикерс, могу ли я рассчитывать, что вы проведете разгрузку без лишнего шума? — Она старалась говорить громче, перекрывая стук молотков и визг пилы, доносившиеся из раскрытых дверей зала приемов. — Его милость должен работать с бумагами в тишине.

— Разумеется. — Уикерс поклонился Эллиоту. — Я как раз разыскивал вас, милорд, — обратился он к Дэрвуду. — В кабинете вас ждут поверенные. У них к вам безотлагательное дело.

— Боюсь, я должен покинуть вас, миледи. — Дэрвуд виновато посмотрел на Либерти.

— Ничего страшного. Уверяю вас, мы с мистером Уикерсом отлично справимся.

— Что ж, вынужден оставить все на ваше попечение. — Напоследок Дэрвуд огляделся. — Незавидное это дело, скажу я вам.

— Желаю вам хорошо поработать, милорд. Эллиот убрал ей за ухо прядь волос.

— И вам того же, — произнес он и зашагал в библиотеку. Либерти осталась стоять в растерянности, ощущая на губах вкус его поцелуя и прикосновение его пальцев. Она поймала себя на мысли о том, что ей приятны его нежности и что она всем своим существом жаждет новых. Нет, сегодняшней ночью она переступила не один порог, преодолела не одну преграду, отделявшую ее от Дэрвуда. Теперь ей стало ясно — ее жизнь связана с ним неразрывно. И она не имеет права подвести Эллиота.

Она с решительным видом повернулась к дворецкому. В течение последующих трех часов они с Уикерсом рассортировали вещи и составили их опись. Однако не успели они передохнуть, как к парадному крыльцу подъехала очередная повозка, груженная коробками и ящиками. И все началось снова: разгрузка, сортировка, опись. К середине дня у Либерти уже ломило спину, лицо ее было все в пыли. Но она успела пересмотреть все самые ценные сокровища Ховарда. От усталости она выронила даже коробочку с усыпанным драгоценными камнями кольцом-печаткой Генриха Восьмого и тогда решительно захлопнула крышку ящика.

— На сегодня хватит, — сказала она Уикерсу. — Остальные ящики можно поставить посреди комнаты. Это подождет до завтра.

— Полагаю, вы устали, миледи, — заключил Уикерс. — Желаете передохнуть?

Дворецкий пытался убедить ее, что справится с поручением один.

— Нет-нет, я могу понадобиться милорду до вечера. Закончим. И потом, у меня есть и другие дела, — сказала Либерти, снимая фартук. — Благодарю за помощь, мистер Уикерс.

— Всегда к вашим услугам, миледи. Полагаю, его милость еще в кабинете. — Уикерс указал на дверь. — Если бы поверенные ушли, меня поставили бы в известность.

Либерти начала пробираться к выходу среди сваленных в кучу коробок и упаковок. В холле на блюде рядом с безделушками и цветами скопилась приличная стопка приглашений и визиток. Либерти не решилась их перебрать. Хотя бы потому, что устала так, что сил не осталось даже на это. В библиотеке в отличие от зала приемов, где царил беспорядок, было пусто. Либерти со вздохом прислонилась к массивной дубовой двери и смежила веки, наслаждаясь тишиной.

— Добрый день, виконтесса, — произнес голос, явно принадлежащий Гаррику Фросту.

От неожиданности Либерти вздрогнула и широко открыла глаза:

— Не ожидала увидеть вас здесь, мистер Фрост.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — рассмеялся в ответ Гаррик, и Либерти немного успокоилась. — Готов поспорить, вы вообще не ожидали всего того, что свалилось на вас сегодня утром.

Гаррик расположился на диване, закинув ноги на низкий столик. Рядом стоял серебряный кофейный сервиз. Либерти подошла и присела напротив.

— По крайней мере не так быстро. Просто удивительно, как Эллиот все устроил.

— Дэрвуд? О да!

— Не желаете кофе? — Либерти подняла кофейник. Судя по виду Гаррика, чашечка крепкого кофе ему явно не помешает. Кстати, кажется, он еще не брился. Одежда на нем помята, глаза усталые — явное свидетельство того, что ночь. провел бурно и почти не спал.

Либерти со стуком поставила кофейник, и Фрост поморщился.

— Я вот никак не соберусь с силами налить себе кофе. Либерти протянула ему чашечку на блюдце:

— Буду рада помочь вам хотя бы в этом. И это самое малое, что могу для вас сделать. Подозреваю, это из-за меня вы провели беспокойную ночь.

Гаррик выдавил из себя кислую улыбку:

— О, уверяю вас, бессонная ночь целиком и полностью на совести Дэрвуда. Сам не пойму, почему я до сих пор терплю этого человека.

— Потому, — произнес Эллиот, входя в библиотеку из кабинета, — что это я помог тебе сделать недурное состояние на инвестициях. Благодаря им ты теперь ведешь жизнь волокиты и мота. — Дэрвуд перевел взгляд на Либерти, и лукавой улыбки на его лице как не бывало. — Боже, у вас кошмарный вид!

— Вижу, твои манеры не меняются, — заметил Гаррик. Дэрвуд, не сводя глаз с Либерти, направился к ней через всю библиотеку:

— Черт возьми, мадам, я же просил вас не брать на себя физический труд. Для этого есть грузчики.

— Помогая в разгрузке вещей, — пожала плечами Либерти, — я запоминала, где что лежит, и, если что-то понадобится, мне не придется долго искать. Ведь если мы хотим взяться за поиски Арагонского креста, то лучший момент трудно себе представить — вещи из коллекции Ховарда поступают по отдельности, им легко вести учет.

При упоминании об Арагонском кресте Дэрвуд нахмурился:

— Нет необходимости искать его уже сегодня. Я отнюдь не давал вам задания найти его незамедлительно.

— Зато я себе это поручила, — возразила Либерти, не желая обсуждать эту тему. Единственный для нее способ определиться — это поскорее найти крест, передать его Дэрвуду, и пусть тогда решает, как поступить в дальнейшем. Чем дольше она задержится в его доме, тем труднее ей будет покинуть его. Либерти не позволит себе утратить драгоценную свободу действий.

Эллиот подошел к ней и сел рядом.

— Не могу допустить, чтобы вы перетруждали себя до изнеможения. А если учесть, что в последние несколько недель вы страдали полным отсутствием аппетита, то как бы не довели себя до чахотки.

— Господи, Дэрвуд, послушать тебя, так ты рассуждаешь как заботливая мать! — рассмеялся Гаррик.

— Кстати, друг мой, — повернулся к нему Дэрвуд, — а что привело вас ко мне в дом в неподобающем виде?

— Пусть это вас не огорчает, — сказал Гаррик и подмигнул Либерти. — Он всегда с» утра раздражительный.

— Я всегда раздражительный, — поправил его Дэрвуд. — Особенно когда вынужден напоминать людям, что им следует заботиться о своем здоровье.

Гаррик сделал глоток кофе.

— Вот всегда так. Порой я не могу взять в толк, почему он не стал проповедником.