по [о]течеству, ис которого города и давн[о] л из города?» Ответ держит доброи молодец: «Зовут, государь, меня Илюшкою, а по [о]течеству Иванов сынь, уроженец города Мурома, а из Мурома воскресную заутреню». |90| И князь Владимерь усмехаетца: «Что ты, Илъя, вреш и не свое говориш! Не твоиския у меня гонцы — гоняют ровно два месеца, а скоро наскоро — в один месец ис Кеева в Муром».

Илъя Муромец гов[о]р[и]т: «Да еще, государь мои, две на меня притчины были и беды великия на дороги. Изволитя выслушат, и скажу вашему |95| величеству. Отслушал я в Муроме заутреню воскресную, а дорогую завет я положил на себя, чтоп и[з] ножен сабли не вынимат и на крепко[и] лук калены стрелы не накладыват.

И приехал я под градь Себежь сибирскои, и тут стояли три царевича, а со всяким царевичам силы по сту и по тысещи воискои, и хоте тот град |100| по руку свою взят, а самаго царя сибирскаго полонит. И тут я силу всю порубил, а трех царевиче[в] вь полон взял и подарил сибирскаму царю Веспасиону.

А другая притчина: как буду я на мосту колиновом, на реке Смородине, напустил на меня Соловеи разбоиник и засвистал он своим разбоиническим |105| посвистом. И подо мною кон спотыкнулся от того посвисту, и я прострелил Соловья в правои глас, и привесь ево с сабою для подлинаго известия. И ныне он у вашева величества у дворца обретаеца».

К князь Владимерь выгленул из акошечка, увидел Соловья разбоиника, весма стал весел и велел ему засвистат своим разбоиническим посвистам. |110| И Соловеи разбоиник ответ держит: «Не твои, сударь, я слуга и холоп, и не слушаю тебя, а слушаю я сваего государя, силнаго богатыря Илью Муромца». Илъя Муромец велел зосвистат. И засвистал Соловеи разбоиник. И тут у господь и у богатыреи креслы подломилися, а у князя Владимера стула подламилася, и сам поволилси.

|115| И тут стал весма радостен, и возговорит таково слово: «Тебе у меня, Илъя Муромец, золота козна не заперта, бери сколко изволиш; и конюшни не заперты, и веди, в каторою хочиш, и лошедеи бери колко изволиш, и поежаи куды изволиш; и погреба тебе не заперты».

И да ради такои великои радости, что прочистил дорогу великаю, князь |120| Владимерь кеевскои укозал учинит великои банкет, и подарил Илью Муромца великими дорами, и весма благодарил ево. И веселились немалое время.

А повеселились, захотел Илъя Муромец сын Ивановичь погуляти, по чистому полю разежати, и отпросился у князя Владимера. И князь Владимерь |125| кеевскои подарил ему слугу вернова, богатыря именем Торопа, и отпустил ево с честию и велел [с] собою взят 100 червоных денех и всяких доспех богатырских. И слуга ево вернои Тороп оседлал конеи богатырских, а под Ылъею Муромцем седлает седелечко черкаское, поджъи бухарския, у седла подпруги шелковыя, пряжечки серебреныя, спенечки у пряжечках |130| и у стременах булатныя. А сам приговаревает: «Шелку не рватца, а булату не ломатца, а чистому серебру не ржавиет».

И поехал и[з] славного города Кеева, перескакивает чрез стену белу камену. И подымаетца ево доброи конь, аки дым столбом. И поехал далече в чистое поле за горы высокия, за лесы за темныя. Скакали пониже облака |135| ходячего, повыше лесу [с]тоячева, горы и долы промеж ног пускали.

И приехали на чистое поле, и тут ставили шетры полотняныя. И стал молодец Илъя Муромец 3 дни и 3 нощи спал, а слуга ево Тороп на карауле стоял. И слышит в поле далече конскои топот, и ржание, и челов[е]ческои шум, и крик великои, и будит Илъю Муромца. И тут вставает молодец, |140| умываеца водою кл[ю]чевою, утираеца полотенечком, молица чудотворным образом и поклоняется на все четыре стороны, а сам возговорит токово слово: «Хотя я долго спал, да в пору устал и на средь поспел». И приказывает своему верному слуге Торопу, чтоп поехал далече в чистое поле, чтоп осведамился, нет ли какои силы, не идут ли на светую Русь.

|145| И слуга скоро побежал и, не добежавши силы, испугался, скоро возратился назат. «Гои еси ты, государь мои батюшко, Илъя Муромец сын Ивановичь! Идет сила великая звериная на светую4 Русь. Напередь идет страшен и люты зверь. И[з] роту идет у него огон поломя, а из ноздреи у зверя части искарки сыплют, из ушеи у зверя, аки дым столбом». И то |150| зговорит тут Илъя Муромец сын Ивановичь: «Гои еси ты, слуга мои вернои Тороп! Сила у тебе ест противь меня, а скоро пужаеся! Вит тут идет в поле Тухман царь со своею силою босурнинскою, а не стадо звериное». И выходит из белава шетра полотнянава и приказывает седлат добраго коня своего.

|155| И слуга берет скоро доброго коня, кладет на него потничек бухарскои, седлает с[е]делечко черкаское, потягивает под[п]руги шелковыя, шелку шемоханскаго, пряжечки серебреныя, спенечки у пряжечках булатныя. И садилси Илъя Муромец на сваего доброго коня, и втыкает [в] мат сыру землю свое копие мурзамецкое, и повесил на нево свою ширинку |160| митколитную, наказывает своему верному слуге Торопу: «Буде из моеи ширинки митколитнои потечет кровь горючея, то буду убит доброи молодец Илъя Муромец сын Ивановичь; будет же ета ширинка миткалитная висит, как харатия белая, то я живь есть». И прибежал Илъя, <и побил сперва>5 суперника и недруга царя <Тухмана, а пото>м напускает на |165| всю <силу босурман>скою.

А слуга Тороп про<будился от сна>, взглянул на ширинку <миткалитную и по>козалась ему, якобы и<дет кровь го>рючая, и содился для по<спешения на своего> добраго коня и без седла. И <прибежал> к боевои силе, ажно ездит, шурм<ует> и винтует на коне Илъя Муро<мец> Ивановичь, |170| в платье и во всяком <богаты>рском убранстве. И не познал слуга Тороп своего господина Илъю Муромца, и збил с коня долои, а отчево упал на землю. А слуга же Тороп напал на нево, хочит белыя груди вынут, и вынимает и[з] ножен свое чинжалище, и хочет спорот у нево груди белыя, а сам говорит таково слово: «Что ты, злодеи Тулман царь, убил |175| моего государя Илъю Муромца, за то тебе скорая смерт жестокоя будет». Что зговорит Илъя Муромец: «Слуга вернои мои Тороп, я — Илъя Муромец, <господин твои>. Еще же выскочил на груди <крест золото>и, и признал, и благим ма<том отскоч>ил от него, и поднял ево <за белы руки>, и поставил на ноги, и <пад покло>нился ему, и просит прощен<ия, что