– Ого, что у тебя по биологии было? – почему-то спросил Женька, уклоняясь от моих праведных ударов.

– Пять, а что?!

– Ничего-ничего, я просто так спросил! Продолжай, очень интересно!

– Интересно? – Я слезла наконец с кровати. – Это мне интересно, почему ты сволочь такая!

– Почему это я сволочь? – обиделся гад.

– Вот и я тебя спрашиваю: почему?

– А! – осенило его. – Наверно, потому, что обеспечил нам алиби на момент убийства. Действительно, как я мог? Приговорен к смерти!

– Что? – остыла я. – Что ты хочешь этим сказать? – Однако я уже сама поняла, что именно.

– То, что перед ментами мы будем чисты. Да и не только перед ними, еще и перед преступником. Ольга с Ленкой разнесут по всему замку, что эту ночь мы провели вместе, в моей постели.

– Господи, стыд-то какой… Что люди подумают… А Паша? – вспомнила я про друга. Не хотелось его подставлять. – Давай скажем, что он был с нами!

Логинов разинул рот.

– Ого! Уж чего-чего, но такого я от тебя не ожидал…

– Но как иначе спасти Пашу?

– На Пашу никто никогда ничего не подумает. Все, устал я ругаться. Пошли завтракать.

– Нет уж, пойдем по отдельности, хватит с меня позора. К тому же не в моих правилах два дня подряд ходить в одной и той же одежде!

– Женщины… – выдохнул Жека и пошел к лестнице.

Войдя к себе, я стала копаться в вещах, и тут наткнулась… на Ольгин мобильный. Бедняга давно уже разрядился. Однако владелица в нем не очень-то нуждается, а это весьма и весьма странно. Может, она забыла, что отдала его мне, а теперь ищет везде, думая, что потеряла? Верится с трудом.

Я попыталась включить мобильник. Он из последних сил совершил этот подвиг, противным звуком давая понять, что через пару секунд скончается. Через мгновение сотовый оператор прислал сообщение со списком людей, желавших со «мной» пообщаться, пока телефон был выключен. Пять раз звонила Олина мама. Очень интересно. Я полезла в сообщения, но фортуна была сегодня неблагосклонна, и все сообщения были удалены, не считая того, которое я читала сама в кафе. Тогда я решила освежить его в памяти, но телефон в последний раз издал предсмертный крик и отбросил коньки.

Блин, что же там было? Про какую-то газету. Про то, что Оля что-то задумала и мать советовала ей не делать глупостей. Кажется так. Тогда это показалось мне лишь немного странным, но в свете нынешних событий… Наверняка она имела в виду эти вырезки про Серовых, что я нашла в Олиных вещах. Похоже, пришло время прояснить ситуацию.

В столовой Дрюша, Лена, Оля и Женя наслаждались тостами с джемом, Инна Михайловна и Вячеслав Тихонович – яичницей с беконом, а вот Паша налегал на все подряд, причем с видом голодного льва.

– Он уже полтора часа ест безостановочно, – перехватил мой взгляд дядя Слава. – И все с тем же превосходным аппетитом. Складывается впечатление, что он ночами не спит, а гуляет!

Мы обменялись с Женькой многозначительными взглядами, и я тут же стукнула Пашу ногой по лодыжке, давая понять, что по его вине нас могут раскусить. Тот ухнул и продолжил есть.

Ильи и адвоката не было, то ли они уехали, то ли позавтракали раньше и работали сейчас у себя в кабинетах.

– Такой нездоровый аппетит я наблюдал лишь у одного человека за всю свою жизнь, – продолжил доверительную беседу со мной отец семейства. – Как думаешь, у кого? Правильно, у деда Тихона. Тот тоже гулял постоянно!

Нежданно-негаданно для всех, и в том числе для себя самой, я спросила:

– А от чего он умер? Дед Тихон?

Серов уловил в моем голосе отсутствие праздного любопытства и наличие серьезности, будто этот вопрос был для меня сверхважен, и нахмурился.

– От сердечного приступа. А что?

– Ничего. Значит, сердце у него было, – сказала я серьезно, но Вячеслав Тихонович засмеялся, оценив юмор.

– Да, удивительно, но факт! Просто оно было не таким, как у других.

Тут в столовую ворвалась Нина.

– Вячеслав Тихонович, я ничего не понимаю! Она пропала! Альбина! Так же, как и Ира! Я, когда приехала, думала, она в магазин ушла. Когда не вернулась, пошла ее искать. Так в магазине ее никто не видел!

Начался переполох. Серов-старший покинул столовую, чтобы куда-то позвонить, подозреваю, что в полицию, а остальные стали громко переговариваться по поводу случившегося.

– Это какой-то маньяк, выкрадывающий прислугу! – сказал взволнованный Андрей. – Кто будет следующим? Мажордом?

– А может, мы с тобой? – грустно усмехнулась я.

Ленка побелела.

– Что ты такое говоришь? – И прижалась к Андрею.

«А мне, – подумала я, – выходит, нужно обняться с Логиновым для полной картины».

– Давно я говорила, здание следует очистить от скверны, – отставляя тарелку в сторону, высказала свое мнение Инна Михайловна, которая сидела напротив меня. – Необходимо пригласить священника из церкви, чтобы он освятил замок. Здесь бродит неприкаянный дух беса Тихона, чья душа слишком тяжела, чтобы подняться в небо.

– Инна Михайловна, – обратилась я к ней, – а вы уверены, что Тихон действительно мертв?

Все ахнули и так уставились на меня, словно пытались прожечь дыру, не иначе.

– Деточка, что за сомнения? Если ты его видела, так это был призрак.

– Я не верю в призраков. Но вы так говорите, словно сами его видели после смерти. Вот я и предположила, может, он еще жив? Просто прячется, скажем, в одной из башен? Держу пари, вы там не были, как и никто из нас.

– Катюш, завязывай с галлюциногенными грибами. Я сама лично видела его бесповоротно мертвым. Могу поклясться, если хочешь.

– Нет, спасибо, – дернула я головой. Жаль, версия была красивой. Что ж, осталась в запасе еще одна.

Андрей, смотревший на меня во все глаза и с открытым ртом, справился с собой и сказал:

– Кать, я могу сводить тебя в башни. Уверяю, там ничего интересного нет и уж точно никто не живет. Пара пыточных камер, ну и хлам всякий…

Ленка странно хихикнула, решив, видать, что «пара пыточных камер» – это шутка. Я же так не думала.

Ольга сидела от меня через одного человека – Пашу. Достав из кармана мобильный, я пихнула его под ребра.

– А? – встрепенулся он, оторвавшись наконец от процесса поглощения пищи.

– Передай ей, – сунула я ему телефон, кивая на Ольгу.

– Зачем?

– Павел, проснись! Не зачем, а передай!

– А, понял!

Он пихнул Олю.

– А? – встрепенулась уже та.