Вера эта была и остаётся односторонней. Шимон Перес и его сторонники в мир с Арафатом верили. Проблема была в том, что Арафат верил совсем в другие вещи. И он, и его соратники, с успехом используя то, что они справедливо считали и считают удачно подвернувшимся коллективным еврейским идиотизмом, повели борьбу на уничтожение Израиля в новых условиях. За его же, Израиля, собственные деньги. При поддержке значительной части израильского истеблишмента. И на территориях, которые находились под полным израильским контролем. Мечта террориста – иметь таких врагов!

И собственно, почему они должны были отказываться от предложенного? Если левые в Израиле почему-то решили заместить веру в коммунистическое общество верой в мир на Ближнем Востоке, так не Арафат же их заставил это сделать. Сами подвизались. Он что, пытал их? Иголки под ногти загонял? Гипнотизировал? Обещал что-то особенное? Бегал за ними по всему свету, умоляя простить и принять в объятия? Менял хоть на йоту тон и смысл речей, обращённых к своим людям? Нет, нет и ещё раз нет.

Он был и оставался до самого конца абсолютно честным с ними всеми. Рабин, Перес и Клинтон хотели жать ему руку, уважительно называя раисом Палестины и наградив Нобелевской премией мира? Он, со свойственным ему высокомерием, в котором была доля подлинного аристократизма, дал им эту возможность. Они захотели превратить его из загнанного в угол революционера и террориста в государственного деятеля, принятого на высшем уровне? Почему бы и нет. Он позволил им сделать это. Но вера в мир была не его верой, а их. Он-то верил в революцию. И государство было для него не более чем лозунгом – во имя продолжения бесконечной борьбы, ведущейся ради самой борьбы.

Попытка человека, незнакомого с тем, какой заряд адреналина получает революционер от самого процесса войны всех против всех, обречена. Революция для истинного борца – всё, а цель по сравнению с процессом борьбы – ничто. Так изначально обречена на неудачу попытка трезвенника и моралиста понять, что чувствует тяжёлый наркоман или заядлый алкоголик. Человек такого типа не просто не может, но и не хочет избавиться от своей зависимости. И даже понимая, что она его погубит, вряд ли откажется от героина или водки.

Хотя, конечно, верить в то, что подкреплённая изрядными деньгами проповедь вреда излишеств и пороков для человеческого организма кого-то излечит, не возбраняется. Да и финансовая поддержка тут не лишняя – она пойдёт на очередную бутылку или дозу. Как и использовал Ясир Арафат, а после него Абу-Мазен деньги спонсоров Палестинской национальной администрации. Значительная часть которых шла, и по сей день идёт, на поддержку антиизраильского террора.

Нет никакого другого объяснения, помимо слепой веры людей в то, во что они хотят верить, происходящего в отношениях израильтян и палестинцев в рамках «мирного процесса». Это даёт ключ к пониманию борьбы левого Израиля с собственной армией, которой израильские правозащитники как могут связывают руки в её противостоянии с террористами. С правыми политиками, чьи аргументы возвращают страну на нормальные позиции, предотвращая её постепенное самоубийство. С поселенцами Иудеи и Самарии, которые живут рядом с палестинцами и строят с ними общую экономику, собственным примером доказывая, какой преступной глупостью были «соглашения Осло».

Иначе пришлось бы признать, что наследники «Первого Израиля» поголовно сошли с ума. На что, судя по той исключительной изворотливости, с которой они борются за своё место под солнцем, не похоже. Тем более что в отношении госсобственности и в умении использовать профсоюзы для шантажа правительства в ходе споров из-за борьбы с засильем государственных монополий все они проявляют удивительный прагматизм. Его бы им реализовывать на переговорах с палестинцами – но нет. Тут они готовы обещать и отдавать всё что угодно.

Хотя сколько верёвочке ни виться – конец найдётся. И «мирный процесс» к 2014 году исчерпал себя. То ли сказалось приближающееся столетие Первой мировой войны. То ли двухсотлетний юбилей взятия британским десантом Вашингтона, в ходе которого англичане дотла спалили Белый дом и Капитолий. То ли просто «караул устал». Но после одностороннего решения Рамаллы об объединении ПНА с ХАМАСом, не признающим еврейское государство и борющимся за его уничтожение, скепсис охватил большинство поборников переговоров ради переговоров.

И палестинцев тут понять можно. Если даже и после этого бывший президент Израиля Шимон Перес повторял, что Абу-Мазена он продолжает считать партнёром… И при этом находился не на излечении в стационаре, а в президентском офисе… Что взять с глубоко верующего старика? Машиах уже не придёт. И коммунизм не придёт. Мировая революция отменена. Должно же у него хоть что-нибудь остаться? Ну, наверное, должно. Если бы он при этом тогда ещё и президентом Израиля не был…

Огромная проблема Израиля в том, что он, похоже, настоящим государством пока ещё не стал. Точнее, его начальники ведут себя не как государственные деятели, а как общинные лидеры. Как будто за спиной у них не собственная страна, не из последних, а ожидающий погрома штетл. Торгуются с врагами – как будто те ими перестанут быть. Идут на территориальные компромиссы. Спрашивают всех кого ни попадя насчёт их мнения по вопросам войны и мира, к разрешению которых ни в одном состоявшемся государстве никого из внешних советчиков не подпускают.

Ну нет у людей соответствующего опыта. Не было никогда. И если на каком-то этапе они не опомнятся, так не исключено, что и не будет. Поскольку, если им самим свою страну не жалко – кто её обязан жалеть? И если они её защищать от многочисленных «доброжелателей» не готовы – кто её защитит? Причём тут речь не о врагах, а как раз о союзниках. Которые что могут, то и советуют. И если судить по результатам выполнения этих советов, выслушав их, следует, не раздумывая, поступать наоборот. Вне зависимости от того, обидятся они после этого или не очень. В конце концов, лучше иметь страну и обиженных на тебя советчиков, чем не иметь этой страны, зато тобой все будут довольны.

Помимо прочего – это о вопросе насчёт достижения мира с соседями путём его обмена на территории, контролируемые Израилем. Причём территории тут как раз настоящие, а мир теоретический. И таковым он останется, вне зависимости от того, кто и какие бумаги подпишет, какие обязательства на себя возьмёт и какие гарантии безопасности даст. Поскольку мировая история – это история войн. Мирные договоры фиксировали и фиксируют всего лишь состояние дел после победы. В итоге которой та или иная армия контролирует ту или иную территорию.

Отказ от территории, которую страна заняла в результате военного конфликта и тем более серии конфликтов, в которых она победила, есть нонсенс, свойственный, пожалуй, лишь Израилю. Тем более что в случае его переговоров с палестинцами отказ от земли происходит даже не в пользу государства, у которого территории были отобраны, а в пользу третьей стороны. Которая государством никогда не являлась и, вопреки тому, что по этому поводу думает и делает, а также придумает и сделает в ближайшем будущем Совет Безопасности или Генеральная Ассамблея Организации Объединённых Наций, не является.