— Это вы ко мне пристали, а не я к вам, — принялась оправдываться. Хотя ни в чем не была виновата. Однако тон, с которым говорил Андрей заставлял совершать глупые действия, на которые в обычной жизни ни за что не пошла бы.

— Так ли это на самом деле? А может быть, ты не просто так оказалась в тот день в кабинете у Сычева. Все оказалось заранее подстроено? Милые девушки с сильной психикой не часто встречаются. А вот засланные казачки не могут ее не иметь.

— Вы в своем уме? — возмутилась. — Не говорите ерунды.

— Очень даже в своем уме. Сычев во время допроса признался, что хотел избежать ответственности за ложное заключение, потому тебя и отпустил. То есть он соврал сознательно. Причем дважды. Так возможно он обманывал меня с самого начала. И указал на тебя из личной заинтересованности, а не из-за подходящей фазы цикла, — продолжал рассуждать Берг.

— Все возможно, шеф. Солгавшему один раз, нет веры. Вы всегда так говорите, — вмешался в разговор Артик. Он внимательно прислушивался к нашему разговору. Для этого даже выключил тихо игравшую в салоне музыку. Внимал на полную катушку.

— Зачем мне это нужно? — выставила вперед руки, словно это могло помочь мне защититься от обвинений.

— Затем, чтобы стать очень богатой женщиной. Ради меньшего отрубали себе руки и ноги. А уж забеременеть от покойника, это как два пальца об асфальт. Что тебе пообещали? Кто именно? Говори! — выставил на меня указательный палец.

— Вы — сумасшедший. И я вас ненавижу, — произнесла на эмоциях.

Как? Как он мог такое про меня подумать? Чтобы я самостоятельно захотела влезть в то гуано, в которое меня засунули? Да ни за что в жизни. Я жила спокойно. Ходила на работу. Получала свои честно заработанные денежки. На следующий после получки выходной бежала в огромный торговый центр, что располагался на пересечении двух главных улиц города. Бродила по нему, разглядывая витрины. Заходила в кафе на пятом этаже, где щекотала себе нервы, выбирая столик, располагающийся на прозрачном полу. Смотрела на гуляющих внизу людей с высоты птичьего полета. Пила сладкий холодно-горячий гляссе и получала от этого огромное удовольствие. Затем заглядывала в маленький уютный кинотеатр, где выбирала слезливую мелодраму, над которой рыдала весь сеанс. Получив свою порцию разнообразных эмоций, шла домой. И счастливая ложилась спать. И мне ничего не было нужно. А если о чем и мечтала, то отгоняла эти мысли подальше. Считая, что всему свое время.

— Сильные чувства тем хороши, что прекрасно трансформируются в совершенно другие, — как-то слишком многозначительно произнес мужчина.

— Что вы имеете в виду? — спросила резко.

Однако ответа не получали.

Резкие звуки — хлопки, напоминающие удары отбойного молотка, разорвали относительную тишину салона.

— Ложись, — меня за шкирку кинули на пол автомобиля. Сверху, всей своей немалой тушей, плюхнулся Берг. Еще и голову придавил собой.

Сбоку бахнуло. Посыпались стекла. В машине сразу похолодало. Засвистел ветер.

Машина завиляла бешеным зайцем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С водительского сидения раздавался приглушенный мат. Смачный. Заковыристый. Отборный. Я никогда не слышала, чтобы Артик выражался как-то нецензурно. Даже Руслан и тот время от времени употреблял что-нибудь скабрезное, особенно любил вставлять пошлые словечки во время занятий сексом.

— Артик, ты в порядке? — раздалось где-то в районе моей талии. — Вести машину можешь? Я лежала в неудобном положении, с подвернутой под себя рукой, лицом в коврик и старалась не паниковать. Из просветительских передач знала одно, стоит только начать волноваться в сложной ситуации, тогда пиши пропало. Беспокойство захлестнет волной. А если соблюдать спокойствие, то будет все нормально. Или относительно нормально. Это с какой стороны посмотреть.

Автомобиль двигался вперед, но как-то рвано, неуверенно.

— Живой, шеф. Немного задело, — сквозь зубы прошипел мужчина. Даже я понимала, что не все настолько радужно, как кажется.

— Сильно?

Беспокойство Берга за друга слышала даже находясь в неудобном положении.

— Не знаю, шеф, — честно признался Артик, продолжая уводить машину от опасного места. — Надо оторваться от погони.

По обшивке автомобиля забарабанили пули.

— Лежи тихо. Не вставай. Чего бы не случилось. На полу самое безопасное место. Поняла? — наставлял меня Берг. Я слушала в пол уха, одновременно пытаясь совладать с дыханием. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дышалось с каждым разом все сложнее.

— Угу, — промычала, желая закашляться. Пыль с пола лезла в нос.

— Встанешь, умрешь! — на всякий случай предупредил меня Андрей. — Если не дура, то кивни.

— Не могу. Вы голову мою зажали. Не кивается, — прорычала в ответ, откидывая назад что было сил.

Лишь только слова сорвались с губ, как сразу стало на порядок легче. Берг оправдываться не стал, но с меня сполз, давая нормально вздохнуть.

Не выглядывая, полез вначале в бардачок, расположенный в подлокотнике, достал шелестящий пакет. Затем нырнул рукой в карманы на спинках сидений. Следом под сами сиденья. В его руках, как в руках фокусников множились пакеты. Последними он вытащил … складной автомат и пару пистолетов.

— О, Боже! — только и смогла вымолвить, когда увидела все это богатство.

Берг резко выкинул руку. Так, что я даже испугаться не успела. Провел пальцами по скуле.

— Твоя жизнь в твоих руках. Не глупи. Поняла?! — что он имел в виду, я так и не поняла. Если приласкать, то не время и не место. Если напугать, то у него это очень хорошо получилось. С такой реакцией только мух на лету ловить.

Он собрал вывернутое богатство и, пригибаясь, полез на переднее сиденье.

И как только смог перемахнуть? Учитывая совершенно не маленькие габариты. Не иначе в его семье имелись чистокровные змеи. Высунулся в окно, дал очередь из автомата.

— Где наши? — спросил, разрывая одноразовый медицинский пакет. И начиная перебинтовывать руку Артику. Делал он это с большой сноровкой и умением. Похоже, что не в первый раз.