прижиматься теснее, царапать каменную спину ногтями, и открываться Альфе ещё больше.

Яркая вспышка.

Мир рассыпался перед глазами яркими искрами. Закричав в голос, вонзила ногти в мускулистые плечи ещё сильнее, явственно ощущая металлический привкус, повисший в воздухе. Горячая струя семени ударила по стенкам влагалища, отчего вновь содрогнулась всем телом, слыша словно сквозь туман утробное удовлетворённое рычание волка.

Но не прошло и минуты, как Гретосс отстранился от меня, срывая с себя рубашку, избавляясь от брюк, и, подхватывая меня под попу, перемещая на рабочий стол.

— Опять? — только выдохнула, приоткрывая глаза, и видя до жути довольное дьявольское лицо.

— Это гон, девочка. Похоть увеличивается в разы. А ещё, ты — моя истинная, Кира. И я не касался тебя проклятый месяц, — рыкнул, подхватывая мои ноги под коленками, дёргая на себя, и открывая себе бОльший доступ.

Я могла понять оборотня лишь отчасти, ведь никогда не была в шкуре ему подобных существ, и мне не ведомы эмоции и желания волков в период гона. Только строила догадки, основываясь на словах Лилит. Но Карим…

Мне казалось, что он перегибает палку, и его…импульсивность зашкаливает. Он мог себя контролировать, я была уверена в этом, но сейчас отчего-то спустил все тормоза.

И всё же…

Я больше не перечила ему, решая, что при удобной возможности сразу сбегу. Он не сможет все два, а то и три дня подряд только и делать, что трахаться. Как ни крути, а у организма есть потребности в еде и в других физиологических нуждах.

Но сейчас, поддавшись Кариму и собственной похоти, сама тянулась к Альфе, ластилась, отвечая с не меньшим жаром на все его действия.

По моим подсчётам, прошло не меньше пяти часов, когда Гретосс всё же решил взять передышку. Мы вместе приняли душ, вымыв друг друга, долго стоя под тёплыми струями тропического душа, целуясь и просто исследуя руками тела друг друга. Всё казалось таким естественным, и даже словила себя на мысли, что до Гретосс у меня словно не было вовсе личной жизни. Все бывшие ухажёры стёрлись из памяти, да и представить рядом с собой потенциального нового кавалера никак не могла. То ли это сам Карим так влиял на женщин, то ли это проклятье «истинности».

Позже, Альфа отнёс меня в кровать, устраивая у себя под боком, и, кладя руку на бедро, тем самым фиксируя, не давая и шанса на побег. На удивление, я не ощущала усталости, явно благодаря своей пробудившейся силе. Но в плане секса, чувствовала себя более чем…насытившейся.

— Все сверхъестественные существа столь…озабочены? — спокойно выдохнула, водя кончиком пальца по гладкой мужской груди в районе сердца.

— Мы — не люди, Кира. Все. Наши органы чувств и инстинкты обострены в разы сильнее, чем у обычного человека. Нам требуется меньше времени на сон, мы намного выносливее, сильнее. Мы — хищники. Даже некоторые ведьмы в любовных похождениях более искусны, чем оборотни или демоны. Как и среди людей: кто-то сильнее, кто-то слабее, кому-то нужен секс каждый день, а кому-то достаточно раз в месяц. Я — Альфа, стою в верхушке цепи. И ты сама должна понимать, что мои потребности в разы выше, чем у обычного оборотня, — пояснял спокойно Гретосс, второй рукой водя по моей руке.

На минуту замолчала, переваривая информацию и не сразу, но всё же решаясь спросить то, что меня мучило давно…

— Я хочу кое о чём спросить тебя, и ожидаю честности.

— Спрашивай. Думаю, нам пора избавляться от тайн друг от друга, — хрипло выдохнул, оставляя короткий поцелуй на макушке.

— Что ты чувствовал к Мирославе? Она ведь была человеком, ты был в этом убеждён, но всё равно выбрал её.

Альфа молчал, но какой-то тяжести не ощутила. Смотреть на волка и вовсе не желала. Мне нужно было всего лишь услышать ответ.

— Она отличалась от обычной человеческой женщины, и даже чем-то напоминала мне демоницу. В ней бурлило много энергии, агрессии, похоти. Я видел, как мужчины смотрят на неё, и, как опускают покорно взгляд, едва она обращает на кого-то внимание. Её желали, и одновременно боялись. Во мне взыграл интерес, а потом осознал, что другие женщины, кроме твоей сестры, меня не волнуют.

«Что ж, хоть честно».

Отчасти было неприятно слышать, как мой «истинный» поёт дифирамбы «другой», да ещё моей собственной сестре, но умом понимала, что Карим не смог бы пройти мимо неё, пусть даже и, испытывая лютую ненависть к людям. Уже хотела задать новый вопрос, но Карим опередил, продолжив…

— Когда мне сообщили о смерти Мирославы, честно, просто заглушил все эмоции. Альфы с опытом, подобным мне, могут на какое-то время глушить чувства, чтобы просто не дать вырваться на волю звериной части. Поэтому я не могу тебе сказать, что конкретно испытал в тот момент. Блок выставил практически автоматически.

— Но ты как-то почувствовал меня, — всё же вставила предложение, замирая, кажется, даже переставая дышать.

— Мира рассказывала, что у неё есть сестра, но меня это не интересовало. Я никогда не видел твои фотографии, поэтому, увидев в живую, удивился. Ты совершенно не была похожа на сестру, но одновременно с этим я отметил, что окружающие испытывают к тебе бОльшее благоговение, чем к Мирославе. Я знал, что вы рано лишились сначала матери, а затем отца, был уверен, что увижу заплаканную девицу, то и дело падающую в обморок от горя. Но ты удивила всех. На твоём лице не проскользнула ни одна эмоция, даже создалось впечатление, что тебе всё равно на произошедшее, — не весело усмехнулся, крепче сдавливая бедро. — И в тот момент, гонимый любопытством, я снял блок, хотел просто дотянуться до твоих истинных чувств, но встретился со стеной отчуждения, а затем уловил твой запах и пропал.

— Хм…, - хмыкнула, пытаясь выпутаться из стальных оков, но Альфа удерживал слишком крепко, немного оборачиваясь ко мне, и целуя в висок. — Тебя тянуло к Мире из-за меня, ведь мы с ней одной крови…

— Да, я тоже об этом думал, — признался Альфа, приподнимая пальцами мой подбородок, тем самым пронзая серебристыми глазами, переполненными…какого-то неописуемого обожания и желания. — Я жалею только о том, что столько лет ты была где-то совсем рядом, а я не желал лучше узнать Мирославу, познакомиться с её семьёй.

— Ты не знал…

— Но это не избавляет от ответственности.

Нахмурилась, не совсем понимая, о чём Гретосс говорит, но все разговоры пришлось отложить на «потом», так как Карим обрушился на мои губы, точно смерч, сметая любое сопротивление, и подчиняя своей воле.

* * *