нее и сладко сопящего мужа есть кто-то еще. Отвлеклась на мужа, на его ровное дыхание, запоздало догадавшись, что Фильярг должен был среагировать на подпрыгнувшую кровать, на приземлившееся на нее тело, но муж продолжал сопеть, как ни в чем не бывало.

Юля прикрыла глаза, глубоко вздохнула — ночь становилась ужасно долгой — и посмотрела на стоящее в углу кресло и на того, кто в нем сидел.

Хотелось нахамить, высказаться в том духе, что уже виделись, а потому здороваться не обязательно, но Юля довольствовалась выразительным молчанием, заползая под одеяло и натягивая его до шеи.

— Я беспокоился, — кротко произнес его величество, сделав вид, что прозрачность ночной рубашки невестки его ни разу не взволновала. Впрочем, взгляд он держал исключительно на уровне ее лица, и Юля немного оттаяла, прощая незапланированный визит в ее спальню.

— Следите за мной? Маячок поставили? — осведомилась она, пребывая в дурном настроении — нижняя часть спины начала противно ныть, намекая на внушительный синяк.

— Переживаю, что ты и его доведешь, — многозначительно вздохнул его величество, и Юля поморщилась — это кто еще кого доведет⁈

Фильярг внезапно зашевелился, подполз ближе, пригребая ее к себе.

— Надо же, — восхитился Рельгар, — даже сквозь наведенный сон все равно думает о тебе.

Юля с гордостью посмотрела на мужа, села поудобнее в кольце его рук — пусть он спит, но в обнимку спокойнее — и начала говорить:

— Я не смогла отказать. Он грозит взяться за Альгара, а отдать ему сына сейчас…

Она покачала головой, сомневаясь во всем. Не было сомнений лишь в одном — Совенок будет прыгать от радости, узнав о воли огня, и вряд ли согласится прятаться на Земле. Так что она блефовала в споре с огнем…

— Не понимаю, почему именно он! — сердито высказалась, чувствуя, как с одной стороны, материнское сердце преисполняется гордости за сына, с другой — болит о тяжелой королевской доле.

— И что за дурацкие методы⁈ Мог бы быть более милосердным! — раздраженно заметила, представляя в красках, как завтра, точнее уже сегодня, будет кушать стоя. Нет, она всегда за инновационные методы обучения, но не таким же варварским способом!

— С милосердием это к Девятиликому, — спокойно заметил его величество, дав ей выговориться, — а стихия… Иногда я думаю, будь мы лучше и добрее, огонь был бы таким же. Он отражение нас самих. Сила, впитавшая миллионы образов. Уверен, он и сам осознает свои недостатки, но ему не измениться без нас. Я плохо знал своего сына, но за эти дни успел понять — Шестой самый отзывчивый из нас. В нем достаточно упорства, чтобы бороться за то, что ему дорого, он умеет любить, а еще готов жертвовать собой ради других. На троне Асмаса побывало много правителей: воинственных, сильных, уверенных в себе, но здесь я полностью одобряю выбор стихии. Альгар станет отличным королем, и ты ему в этом поможешь.

Юля устало растерла лицо, смиряясь с неизбежным — даже король поддержал стихию. Но исчезновение по ночам? Загулы? Испытания? Как бы договориться с огнем, что декана женского факультета, мать троих детей нельзя дергать даже по столь важному поводу. Ладно, помечтать о спокойной жизни она сможет и позже.

— Вы не хотите, чтоб ваши сыновья знали о выборе огня? — она выразительно кивнула в сторону сопящего мужа.

Величество молчал долго, Юля успела подавить два зевка, уткнувшись лицом в одеяло. Фильярг сопел столь заманчиво, что сил бороться со сном становилось все меньше.

— Я доверяю им, — проговорил король после длительной паузы, еще раз взвешивая все «за и против», — они не причинят вреда Шестому, но за каждым моим сыном стоит его мать и ее семья.

Юля представила, как милая и вполне адекватная свекровь в один день превращается в монстра, узнав о том, что ее драгоценный сыночек с не менее драгоценным внуком не будут удостоены короны. Н–да… Прощай спокойная жизнь. И это станет лишь началом. Воображение нарисовало, как отреагирует птичник на такую новость, как начнут строить заговоры все семь матерей высочеств и сколько сложностей прибавится в жизни Шестого.

— Я целиком и полностью поддерживаю ваше решение, но за Фильярга ручаюсь.

Она не собирается выстраивать стену между собой и мужем. Рано или поздно он что-то заподозрит, и тогда недомолвки начнут разрушать их брак.

— Хорошо, — согласился Рельгар, — твой выбор, но учти — ответственность тоже твоя.

Воздух вздрогнул, среагировав на разрушение заклинания. Фильярг пошевелился, обнял крепче Юлю, потом осознал, что жена сидит в кровати и открыл глаза.

— Отец, ты здесь? — спросил одними губами.

— Не я претендую на нее, а стихия, — нарочито громко проговорил его величество, разом упреждая все недовольство сына.

Фильярг сел, продолжая прижимать к себе жену. Юля ощутила, как напряжено его тело, как сильные пальцы впиваются в бедро.

— Это связано с Альгаром?

Юля кивнула, восхищаясь тем, как быстро муж просчитал ситуацию. Положила ладонь на его руку, успокаивая. Пальцы дрогнули, расслабились.

Фильярг шумно выдохнул.

— Третий был прав, когда намекал, что ты в опасности. Стихия заинтересовалась тобой потому, что ты ассара Шестого?

И снова кивок.

— Он избран? Так рано? — ошарашено уточнил Фильярг.

Король развел руками.

— Формально, создание ветви закончено, стихия уже может делать свой выбор.

Фильярг выругался, крепче прижал Юлю к себе, намекая на то, что делить ее не желает ни с кем, даже с огнем.

— Формально, он может идти в жыргхву, — продолжал ругаться муж.

— Хотела бы я на это посмотреть, — мечтательно проговорила Юля. Впрочем, пока у них с огнем боевая ничья. Он заставил ее согласиться на обучение, она в ответ потребовала изменить порядок наследования. Можно сказать, прогнулись оба.

Любопытно, а как было с его величеством? Он согласился на все и сразу? Гордился оказанной чести? Или боялся на огонь даже глядеть?

— А мне вот