– Да не вопрос. Можешь ее себе оставить. А вот чаша сия меня не минует, я ее в бар поставлю. Вот только надо вина соответствующего прикупить… А вообще, Саныч, хватит нам юбилейную тему перетирать. Отстрелялись – и слава Богу. Давай-ка лучше поведай, что у нас там по Архангельску вытанцовывается? Они готовы скинуть цену?

– Практически да. Но не худо мне самому туда смотаться и на месте все посмотреть. Дабы не повторилась история с котом и мешком.

– Разумно. Когда планируешь?

– Хотел завтра, но у нас с тобой встреча с эфэсбэшниками. А одного я тебя туда отпускать не хочу. К тому же поморы просто не успеют так быстро подготовить все бумаги. Но вот в среду или в четверг, думаю, будет самое то. В общем, не волнуйся, я слежу за ситуацией. Если дело выгорит, вполне можем рассчитывать на маржу минимум в семьдесят-восемьдесят.

– Ну-ну, как любит острить Полина, «проект гарантировал 100 % месячных».

– Что, у вас с этим делом по-прежнему глухо?

– Саныч, если я подарил тебе немецкий автомат, это еще не означает, что я сделал тебя поверенным в вопросах, касающихся Моих отношений с Моей женщиной. Я не слишком грубо выразился?

– Извини, зарапортовался.

– Ладно, проехали-забыли. Идем дальше…

В 14:15 экипаж «семь-три-седьмого» сдал пост наблюдения сменившему их «семь-три-пятому». «Мать Тереза» из офиса так и не выходила, если, конечно, не допустить гипотетическую возможность альтернативного отхода через главную лестницу на чердак. И далее, минуя парочку подъездов, на соседнюю улицу. Ну да была надежда, что в свои пятьдесят с хвостиком объект на подобные ужимки не способен. Хотя, кто их знает, этих «матерей»? Как говорится: ради красного словца будешь прыгать, как овца…

В этот день сдались неправдоподобно быстро, так как особо отписывать по текущей работе было нечего: приняли-сопроводили-сдали. Так что уже в половине четвертого Козырев добрался на центральную КК. В принципе, рядовым «грузчикам» без особой надобности дорога на главную «кукушку» заказана. Ибо не фиг лишний раз светить себя и «контору». Но как раз сегодня у Паши имелся формальный повод на внеплановое посещение – его давно теребили из бухгалтерии, настоятельно требуя заехать и расписаться в какой-то ведомости. Вот Козырев и примчался: поставил в нужном месте закорючку, так и не поняв, в чем, собственно, расписывается, после чего спустился в кабинет-закуток, который местные острословы окрестили «приемной зятя».

– Привет, Ванька! Ну как, получилось? – едва переступив порог, спросил Козырев.

– Да получилось-получилось. Ты дверь-то прикрой, – проворчал Лямин.

– Понял. Закрываю. А что? У вас в стране на каждой лье по сто шпионов Ришелье?

– Типа того. Между прочим, это тебе только кажется, что все так просто: нажал кнопочку – получи телефончик. А у нас каждый заход в оперативную базу фиксируется. Равно как обоснование запроса. Вот случись что, меня же первого дернут и спросят: на кой ляд интересовался служебным телефоном заказчика? И что я должен буду говорить? Паша Козырев по дружбе попросил?

– Ф-фу, Лямка, какой ты душный стал: «у нас», «у вас»… В квартире – газ! Всего-то попросил узнать телефон начальника отдела Управления «Р». Причем рабочий. Подумаешь, секрет Полишинеля! Да этот телефон у каждого старшего опера в отделе имеется. Даже у нашего Эдика.

– Так что же ты у него не спросил? Если все так просто? – ехидно поинтересовался Лямин.

– Слушай, Ваше Сковородие, кончай издеваться, а? Телефон гони.

– Записывай…

После того, как с подачи Лямки «семь-три-седьмому» удалось красиво обставиться перед Фадеевым, Паша перезвонил Ивану и попросил его нарыть служебный номер Смолова. Понятно, что в сухом остатке ему нужен был вовсе не начальник доселе неведомого Управления, а исключительно его подчиненная. Но ни фамилии, ни отчества приглянувшейся девушки Паша не знал, а посему установить ее представлялось делом неподъемным. Что же до едкого замечания Лямки, конечно, тот был прав. Вот только обращаться с подобной просьбой к бригадиру не хотелось. Прекрасно изучив его характер, Паша отдавал себе отчет, что залегендированный предлог не проканает. А говорить правду автоматически означало стать объектом насмешек и подколок – будучи человеком женатым, бригадир проявлял неподдельный интерес к личной жизни холостяка Козырева. А что вы хотите? Зависть-с.

– …Ну, Лямка, дай Бог тебе счастья, здоровья и жену не ругачую. С меня пузырь, это если после зарплаты. А ежели прямо сейчас, то, извини, только пузырек.

– Да ладно, обойдусь. На пузырек я пока и сам в состоянии заработать.

– Как погуляли в субботу?

– С-супер! – оживился Иван. – Мы с Иркой первый раз на такой вечеринке. Красотища! Еда – просто обалдеть! Официанточки – блеск: прикинь, тут – все открыто, а тут – по самое не могу. Кругом сплошное «чего изволите?». Вилку уронишь – тут же два человека бросаются, поднимают. А гости – каждый второй VIPы: из Смольного чиновники, какие-то крутыши из Москвы, олигархи всякие, полубратки. А уж певцов известных, актеров-актрис – этих вообще как грязи. Между прочим, сам Селин был.

– А это кто?

– Ну ты даешь! Который в «Ментах» снимается. Дукалиса играет, помнишь?

– Подумаешь, суперзвезда… А Чака Норриса не было?

– Ой, да ты просто злишься, что сам не смог подъехать. Селин – нормальный мужик, мы с ним даже сфоткались на память. А еще, знаешь кто был? – С этими словами Лямка понизил голос до полушепота: – Сам Кумарин приезжал, правда, ненадолго. Поздравил, бокал вина выпил, немножко с Игорем пообщался и уехал. Охраны с ним было – человек десять, не меньше. И строго-настрого, чтобы никто, ни одного снимка… Там один папарацци пробрался, так они его тихонечко из зала вывели, пленку отобрали, да еще и по голове настучали. Несильно, конечно, но со стороны – довольно ощутимо.

– Смотри, как бы тебе такие вечеринки боком не вышли.

– В каком смысле?

– Узнают в ОСБ, что ты с бандитами за одним столом водку хлещешь, – и привет.

– Так а я-то что? Мы с Иркой вообще за другим концом стола сидели, – малость струхнул Лямка. – Мы, по большому счету, только с Селиным общались. И еще с одной теткой, тоже, между прочим, артисткой.

– А с Полиной?

– Ну и с Полиной, само собой.

– Так Полина как раз в ОСБ под колпаком. Как нежелательный, мягко говоря, контакт. По инструкции, тебе вообще давно следовало рапорт написать. Так, мол, и так: «В субботу, чисто случайно, я попал на юбилейную вечеринку, где вынужденно общался с бывшей сотрудницей ОПУ, о чем и спешу сообщить. Также особо акцентирую ваше внимание на зафиксированном мною личном контакте бизнесмена Ладонина с авторитетом Кумариным». Далее оформляешь это дело как инициативное сообщение, ставишь секретный исходящий и вперед – по инстанциям.

– Издеваешься, да? – возмутился Лямка.