– Девочки, идемте! Мы уже почти дома.

Идти нам было недалеко, но иногда прогулка от школьных ворот до нашей входной двери становилась самой напряженной частью моего дня. Обе выходили из школы уставшими и перевозбужденными, и их дружба металась между ненавистью и любовью.

Другие дети, судя по их виду, легче справлялись с нагрузкой. Краем глаза я замечала, как девочки из их класса спокойно шли домой, держась за руку мамы. Только эти двое, казалось, вели себя как сумасшедшая банда. Я ненавидела это безумное поведение, особенно в Анне. Оно слишком напоминало мне о Ральфе.

К тому времени, когда мы вернулись домой, девчонки снова стали лучшими подругами. Ввалившись в прихожую, толкая друг дружку, они сбросили ботинки и стянули куртки.

– Домашнее задание есть?

Мой вопрос остался без ответа, а они уже ворвались в кухню:

– Что бы в рот положить?

– У вас же сегодня было правописание, так? Вот я и проверю, чему вы научились.

Я нарезала яблоки и банан, подогрела в микроволновке молоко и, пока они ели, достала листки бумаги и карандаши.

– Сначала немножко повторим правописание, ладно? А после вы сможете поиграть, пока я готовлю чай.

– Ну ма-ам! – тут же заныла Анна.

Клара, более сдержанная, пробормотала:

– Опять это противное левописание!

Обе захихикали. Анна принялась выдувать из соломинки пузырьки в молоко, Клара повторяла за ней. Вскоре вся пластиковая скатерть была забрызгана, и я снова стала строгой. Вытерла стол тряпкой и занялась с ними правописанием.

Потом я отправила их играть в гостиную, а сама вскипятила чайник и начала готовить пасту и разогревать болоньезе.

Дверь между гостиной и кухней осталась приоткрытой, их голоса были хорошо слышны. Они играли в ветеринаров со старым докторским набором Анны. По очереди превращались то в ветеринара, то в обеспокоенного владельца домашнего животного. Роль заболевших питомцев исполняли мягкие игрушки. Я вполуха слушала, как девочки спорят о правилах игры, иногда их голоса повышались, но они быстро находили компромисс и продолжали играть.

Как только они поели, я включила телевизор – там как раз шла детская передача, и они растянулись на ковре, подперев подбородки руками и размахивая в воздухе тоненькими ножками.

В дверь позвонили, и Клара, оглянувшись на меня, объявила:

– Мама пришла!

Ее взгляд снова устремился на экран.

Беа выглядела взволнованной. Она немного опоздала. Беа никогда не верила мне до конца, если я говорила, что ее опоздания не имеют значения. Но для меня они действительно не имели значения. Я понимала, что мне повезло: я была домохозяйкой, и мне не нужно было разрываться между работой на полный день и родительскими обязанностями. Я с радостью старалась хоть немного ослабить ее бремя, и, видит бог, она с лихвой отплатила мне.

Я широко распахнула дверь:

– Входи! И не надо так волноваться! Чашечку чая?

Беа поцеловала меня в щеку холодными сухими губами. От нее пахло внешним миром, бензином и работой.

– Все в порядке?

Она задержалась на кухне, чтобы через приоткрытую дверь в гостиную посмотреть на Анну и свою дочь. Девочки были полностью поглощены передачей.

– Все хорошо. – Я снова поставила чайник.

Беа опустилась на стул. Она выглядела измученной.

– Как прошел рабочий день?

Она поморщилась, ничего не ответив.

– Как один из череды рабочих дней, да?

Она кивнула:

– Боюсь, что так.

Я поставила перед ней чашку с чаем и опустилась на стул. Из гостиной доносились звуки музыки, время от времени прерываемые хихиканьем девочек.

– О чем задумалась?

– Даже и не знаю. – Беа покачала головой.

В прошлый раз выяснилось, что Клара не справляется с математикой, так? Теперь меня беспокоит Меган. И вот так все время – то одно, то другое. Добро пожаловать в материнство! – Она попробовала рассмеяться, но вышло как-то неубедительно.

– А что с Меган? Я думала, она уже всеми мыслями в Эдинбурге.

– Так и было. – Беа неуверенно помолчала. А сейчас говорит, хочет сделать перерыв на год. По-моему, не очень хорошая идея. Да она и сама это понимает: мы все уже обсудили еще до подачи заявления. А вчера вечером она снова вернулась к этой теме. Одна из ее одноклассниц собралась отправиться в путешествие по Юго Восточной Азии. И теперь Меган конечно же хочет поехать с ней.

Я отхлебнула чай.

– Возможно, учеба в университете принесет ей больше удовольствия, если сначала она немного отдохнет.

– А если она выкинет какую-нибудь глупость? – Беа бросила на меня полный тревоги взгляд.

– Например?

– Ну, не знаю… Вдруг ее убьют? На прошлой неделе в газетах писали об одной девушке, которую изнасиловали и убили, когда она ехала автостопом. А еще о мальчике, который упал со скалы и разбился насмерть.

– Такое может случиться где угодно.

– Я понимаю. Но за границей риск больше. Там они творят такие глупости, на какие дома не решились бы.

Я попыталась представить Анну в возрасте, когда она захочет броситься в круговорот жизни и пожить самостоятельно. Наверное, я тоже буду волноваться.

– Меган почти семнадцать…

– Вот именно. Она же на целый год моложе большинства своих подруг. – Беа закатила глаза. – Она всегда была умницей, поэтому и в школу пошла раньше. Но она не такая опытная, как ей нравится думать.

– Беа, я, конечно, не могу заставить тебя перестать волноваться, – наконец произнесла я. – Но, так или иначе, она все равно уедет из дома. А год за границей поможет ей повзрослеть.

Беа глубоко вздохнула:

– Не знаю, где она собирается раздобыть деньги. Она и на самолет-то не накопила достаточно, что уж говорить обо всем остальном. А у меня денег нет.

Я молча кивнула.

Ничего, она справится. Все справляются.

– Может быть.

Какое-то время мы сидели молча, пили чай и слушали мультяшную музыку, доносившуюся из гостиной.

– Все это неспроста, – неожиданно проговорила Беа. – В последнее время она ведет себя очень странно. Стала вспыльчивой. Разрыдалась без всякой причины. Понятно, она подросток. И экзамены и все такое. Но даже если так… По-моему, ее что-то гложет. Такое, о чем она никогда не расскажет мне.

Я задумалась.

– Ты пробовала поговорить с ней?

– А то! Она просто отмахивается. – Беа протянула ко мне через стол руку. Может, ты поговоришь с ней, а? Вы так хорошо ладите. Я не знаю, но, наверное, лучше, если это будет исходить от тебя. Она тебя просто обожает.

Я тоже обожала ее. И Ральф обожал: ее сочинения производили на него сильное впечатление. Беа никогда не говорила ни об отце Меган, ни об отце Клары. Мы были хорошими друзьями – мамами-подругами, – но некоторые темы по-прежнему