– Приятного аппетита, – сказала Юля, улыбаясь «цыганке» и намереваясь в дальнейшем расспросить ее про соседку «номер 13».

– Спасибо, – процедила та и придвинула к себе тарелку с толстым ломтем запеканки, облитой густым сметанным соусом.

– Здесь так тихо, спокойно… Не скучно? – Юля старалась взять самый что ни на есть легкомысленный тон, чтобы каким-то образом обратить на себя внимание соседки и хотя бы немного разговорить эту посеребренную глыбу холодной мизантропии.

Вопрос так и завис в напоенном вкусными кухонными ароматами воздухе.

– А что Вера Лаврова, – решила все же действовать, не откладывая ничего в долгий ящик, Юля, пристально следя за выражением лица молчуньи, – редко с вами ужинает или вы с ней не разговариваете, как вот со мной? У вас плохое настроение? Уверяю вас, я расспрашиваю вас не от скуки, мне действительно необходимо с ней встретиться… Вы знакомы с Верой Лавровой, женщиной, которая живет в тринадцатой комнате и должна завтракать, обедать и ужинать вот здесь, рядом с вами?..

Но вместо ответа женщина вдруг резко сорвалась с места и кинулась к выходу.

Юля достала из сумочки пудреницу и посмотрела на свое отражение, пытаясь понять причину, заставляющую уже второго человека за сегодняшний день бежать от нее со всех ног. Сначала Олег Шонин, теперь вот эта ненормальная в красной юбке и серебряных побрякушках… Надо же, даже запеканку не доела и чай не допила, эк ее припекло!

Когда Юля, поужинав, вышла на крыльцо, дождь, ливший непрерывно все это время, кончился, и над пансионатом заклубился густой хвойный аромат… А еще пахло дождем и духами от проходивших мимо сытых, еле передвигавших от лени ноги женщин. Мужчины, нарушая экологию, закуривали сигареты. Почти нереальный мир безделья и обжорства. Казалось, застряв в нем, уже не выберешься из него никогда.

Дамы в красной юбке нигде не было.

И вот наконец появилась женщина, которая, по всему, напоминала опоздавшую: она почти бежала по дорожке в направлении столовой. Высокая сорокалетняя женщина в джинсах и зеленой, мокрой от дождя трикотажной кофточке, облегающей ее красивую грудь. Красивая и моложавая. Волосы, небрежно сколотые на макушке, давали простор для фантазии: откуда она бежала, где была и чем занималась?

– Извините, вы Вера Лаврова? – бросилась ей навстречу Юля, уверенная в том, что с такой женщиной, как эта, будет разговаривать много проще, чем со своей соседкой.

– Я? Ой, нет, что вы… Меня зовут Ольга… А Вера уехала… Вы что, к ней приехали? Мне очень жаль, но боюсь, что сегодня вы ее уже не увидите…

– Куда же она уехала? – Юля почувствовала, что совершила какую-то ошибку – но когда?

– Я только что видела ее, когда она садилась в машину… Вы извините, я и так опаздываю… Если захотите со мной поговорить, подождите меня вот здесь, в беседке…

И она убежала. А спустя минут двадцать, измаявшись от безделья в беседке, Юля увидела, как Ольга выходит из столовой, нагруженная прикрытыми сверху бумагой тарелками, поставленными одна на другую: как в цирке.

– Это я для собачки… – Ольга, улыбаясь, вошла в беседку и поставила тарелки на скамейку. – Вы хотели меня расспросить про Веру? Понимаете, я жила с ней раньше в одной комнате, пока она не сбежала от меня… Мы и за столом сидели вместе, но потом она сочла, что я веду слишком легкомысленный образ жизни, и ушла в люксовый номер. А ко мне действительно приезжал мужчина… Я не знаю, какие отношения у вас с Верой, но с ней же невозможно общаться! Ни разу не встречала таких зануд… Все ей не так: дверью не хлопни, не чихни, не кашляни, никого не приводи, не чавкай… Это просто монстр какой-то…

– А на какой машине она уехала?

– Знаете, мне нечего терять… Она мне столько крови попортила, что я вам, пожалуй, все расскажу… Вы ей кто?

– В принципе никто, – призналась Юля, – но мне надо передать ей одно важное сообщение. А вообще-то я приехала сюда немного отдохнуть…

– Вы, наверно, с ее работы?

– Да.

– Понимаете, вы не подумайте только, что я доносчица, но ваша Вера вела себя как ханжа, осуждала меня за мои любовные похождения, за то, что ко мне Виталик залазил через окно, и все такое, что мы с ним… короче, в душе, а сама Лаврова, между прочим, закадрила Льва Борисовича, нашего зубного техника… Такой рыжий, лысый и всех зовет попариться в сауну… У него здесь неподалеку дом в деревне – с сауной, вот он туда и возит отдыхающих женщин… Я здесь не первый год, знаю, что говорю… Я и сама в прошлом году у него там была два раза. Вы не осуждаете меня?

Оля была, конечно, полной дурой, но, пока она говорила, слушать ее было одно удовольствие: словесный поток выходил из нее, нигде не задерживаясь.

– Я сама лично видела, как она усаживалась к нему в машину, причем неоднократно! А видели бы вы, как она смотрела на меня, если я в тот момент случайно оказывалась рядом с ней! Она была горда тем, что ее везут трахать в баню! И кто бы подумал!

Спрашивать теперь, когда она представилась коллегой по работе, как выглядит Вера, было бы глупым. Признаваться, что Лаврова ей нужна по криминальному делу, – означало бы полный провал во всех отношениях: через пять минут об этом будет уже знать весь пансионат. Оставалось одно: ждать возвращения Веры, находясь поблизости с ее коттеджем.

– Вы меня слушаете?

– Оля, а здесь есть поблизости какая-нибудь речушка или озеро? – Надо было изменить тему разговора, и Юля задала этот дурацкий вопрос, словно сейчас, после дождя, в холод, ей так хочется искупаться в лесном озере.

– Здесь и озер много, и леса кругом, это райское место… Хотите, пойдем с нами разводить костер?

– Да какой же костер после такого дождя?

– Ой, правда… – рассмеялась Оля. – А в карты вы играть любите?

* * *

Едва отвязавшись от надоедливой и болтливой Ольги и вернувшись к машине, Юля решила проехать к своему коттеджу, чтобы наконец достать вещи и устроиться в своей комнате. Но ее номер уже убирала горничная.

– Скажите, у вас есть ключи и вы будете сюда заходить, когда вам захочется? – спросила она у глазастой энергичной женщины, яростно орудующей пылесосом.

– Конечно… А что, не нравится? Да вы не бойтесь, я немая и слепая…

От этой пошлости Юля чуть не взорвалась. Неужели в этом пансионате только и делают, что едят да напропалую занимаются сексом? И что забыла здесь Вера Лаврова? Неужто от кого-то прячется или же завела себе действительно нового любовника? И это после такой страстной любви с Захаром Олениным?

Остаток вечера она провела у себя в комнате, вполне уютной и тихой. Распахнув окно, долго сидела у него, думая о Вере, пока не пришла к выводу, что, наверное, на слова глуповатой Оли о том, что Вера, поначалу изображавшая из себя ханжу, вдруг резко пустилась в загул, надо обратить внимание в первую очередь. Ведь такие женщины, как Вера, стараются не афишировать свои любовные похождения, а здесь имеет место даже бравада! Она бравирует перед этой шлюшкой своей связью с Львом Борисовичем – зубным техником. Кто он на самом деле? А не связан ли он каким-то образом со смертью Оленина? А что, если это именно Вера или зубной техник ударили его топором по голове? Что, если Оленин шантажировал богатую и удачливую в делах Лаврову, зная, к примеру, о каких-нибудь ее махинациях, финансовых ли, политических? А почему бы и нет? Ведь все кругом говорят о ее заносчивости и высокомерии, так почему бы не предположить, что этой женщине от жизни надо нечто большее, чем деньги и даже любовь, – власть, к примеру?!