Две женщины, в сопровождении своих респектабельных супругов, и мужчина с усталым лицом находились в команде личностей, ожидавших помощи.

Медиумы центра, полные нежности и мягкости, выполняли свою задачу, предоставляя свои возможности для улучшения ситуации различных сущностей, заплутавших во мраке и страдании, им эффективно помогала Селина, руководившая работами.

Были решены многочисленные проблемы, относившиеся к программе ночи, когда одна из женщин разразилась конвульсивными рыданиями, восклицая:

— Кто поможет мне? Кто придёт мне на помощь?!..

И прижимая руки к груди, она добавила трогательным тоном:

— Трус! За что ты убиваешь ножом беззащитную женщин}7? Не ты ли виновен во всём? Моя кровь вынесет приговор твоему несчастному имени…

Со своим обычным спокойствием Рауль подошёл к ней и мягко стал утешать:

— Сестра моя, прощение — это лекарство, которое восстанавливает нашу больную душу… Не позволяйте отчаянию подчинить вашу энергию!.. Хранить в себе обиды — значит, оставаться в темноте. Забудем зло, чтобы свет блага распространил счастье на пути…

— Забыть? Никогда… Знаете ли вы, что такое лезвие, которое проникает в вашу плоть? Знаете ли вы, что такое бедствие человека, который возлагает надежды на наше существование, чтобы бросить вас в нищету, а затем удовлетворяет свои желания тем, что проливает вашу кровь?

— Согласен, согласен, никто не оспаривает вашего права на несправедливость, по вашему утверждению. Но не было бы более желательно подождать, пока выскажется Божественная Воля? Кто из нас не имеет своих пятен?

— Ждать? Ждать?! Сколько времени я только это и делаю! Напрасно я пытаюсь вновь обрести радость… Всё то время, что я посвятила забытью прошлого, я живу во мраке своих воспоминаний, как тот, кто унесёт в своей груди могилу мёртвых мечтаний… И всё из-за него… Всё из-за ошибки одного преступника, который разрушил мою судьбу…

И бедное существо разразилось рыданиями, в то время, как развоплощённый мужчина слегка поодаль смотрел на неё с невыразимой грустью.

В растерянности, мы с Хиларио бросили вопрошающий взгляд на Помощника, уловившего наше удивление, потому что увечная, без присутствия невидимой женщины, которую она, казалось, представляла, оставалась в тяжёлом положении страдающей.

— Я не вижу сущности, для которой наша сестра является посредником, — с любопытством сказал Хиларио.

— Да, — в свою очередь заметил я. — Я вижу поблизости развоплощённого грустного компаньона, но если бы он был телепатически связан с нашей подругой, послание, конечно же, сразу определило бы слово мужчины, без женских характерных жалоб, при которых мы присутствовали. В действительности мы не отметили здесь ни единой магнетической связи, которая могла бы указать на присутствие теле динамических флюидов на разум медиума…

Аулюс коснулся лба плачущей больной, словно хотел прослушать её мысли, и объяснил:

— Перед нами прошлое нашей подруги. Тяжесть и горечь, как личности предположительно экзотической, чему она является доказательством, всё исходит от неё самой… Перед сближением с бывшим своим противником, который преследует её с нашего плана, она пережила болезненный опыт, который она должна была пройти, в одном из городов Старого Света в прошлом веке, принявшись затем страдать от неизбывной меланхолии.

Борьба во плоти возобновилась в теперешнем воплощении, одержимом новыми надеждами, но как только ей наносит визит бывший её палач, соединённый с ней мощными связями любви и ненависти, её ментальная жизнь, нуждающаяся в более высоком образовании, нарушается. Это тот случай, где можно получить ценные учения.

— Тогда это значит, что…

Но фраза Хиларио осталась незаконченной, так как инструктор определил его мысль, добавив:

— Тогда это значит, что наша сестра «заморозила» большой коэффициент своего эмоционального мира вокруг опыта, на который мы ссылались, до такой степени, что подобный ментальный застой пережил биологический шок возрождения в физическом теле, оставив её почти нетронутой. Застыв в том воспоминании, когда они были очень близки с компаньоном, который стал для неё неосознанным преследователем, она принимается вести себя так, словно она всё ещё в прошлом, которого она так боялась увидеть. И тогда она проявляется как другая личность, относящаяся к предыдущей своей жизни.

По-отечески улыбаясь, он добавил:

— Без тени сомнения, в подобные моменты, она является личностью, которая возвращается в прошлое, чтобы общаться в настоящем, потому что поток болезненных воспоминаний, который наваливается на неё, централизует все свои мнемонические силы в единой невралгической точке, где она исковеркала свою мысль. Для обычного психиатра она — всего лишь кандидат на инсулинотерапию или электрошок, но для нас она представляет собой духовную больную, с измученным сознанием, которое требует моральной и культурной поддержки для своего обновления, единственной солидной основы, которая обеспечит ей окончательное восстановление.

Я внимательно осмотрел её и заключил:

— Говоря медиумически, мы видим здесь подлинный оживляющий процесс. Наша подруга считает, что перед ней кто-то другой, когда на самом деле она лишь проявляет вовне свой собственный мир…

— Могли бы мы тогда классифицировать этот факт как категорию несознательных мистификаций? — вмешался всегда ищущий Хиларио.

Аулюс подумал с минуту и сказал:

— Многие компаньоны, записанные в работу по внедрению Новой Эры под эгидой Спиритизма, обращают анимистическую теорию в неоправданный тормоз, когда они замораживают ценные возможности реализации в благе; но не надо считать правильными слова «несознательная или подсознательная мистификация», чтобы не освящать это явление. В реальности проявление исходит из чувств самой подруги, чувств, брошенных в прошлое, откуда она получает неприятные впечатления, которыми она, как ей кажется, охвачена, выявляя их вовне, в место, где она сама и находится. И бедняга осуществляет всё это практически в ситуации совершенного сомнамбулы, потому что целиком концентрируется на своих воспоминаниях, о которых мы уже говорили, словно объединив все свои энергии в памяти в одну простую рану, при полнейшем неведении ответственности, которую теперешнее перевоплощение на неё налагает. Поэтому перед нами умственно больная, которой для исцеления нужна наша самая большая любовь. Говоря это, я хочу заметить, что для исцеления её тревоги нам не будет достаточно сложных диагнозов или простых определений на словах, если нет теплоты дружеской помощи.

Наш ориентер сделал короткую паузу, погладил больную и, пока Рауль Сильва продолжал утешать и разговаривать с ней, благожелательно объяснил нам:

— Её надо лечить с тем же вниманием, которое мы уделяем общающимся страждущим. Она также является бессмертным Духом, требующим нашей помощи и нашего понимания с тем, чтобы восстановить гармонию. Идея мистификации, возможно, подтолкнула бы нас к неуважительному отношению к её моральным страданиям. Таким образом, в подобных обстоятельствах, необходимо вооружить сердце любовью, чтобы мы могли помогать и понимать. Личность, занимающаяся беседой, но не имеющая братского такта, только ухудшила бы свою проблему, так как под предлогом служения