Он понимал, что ему нужно увидится с Саблиным немедленно.

– Полковника нет, – равнодушно ответила секретарша, пожилая женщина с седыми, коротко стриженными волосами.

Весь РУБОП звал ее Дуся. На самом деле секретаря Саблина звали Динара Сергеевна. Она работала с Евгением Петровичем вот уже пятнадцать лет. Верой и правдой служила ему и была настоящим другом и помощником. Саблин никогда не говорил о Динаре плохого слова. А на шутки коллег: о старой грымзе и возможности появления молодой секретарши – не обращал внимания.

– Динара Сергеевна. Мне срочно! – Поляков скорчил жалобное лицо.

– Послушай Виктор, я же говорю тебе Евгения Петровича нет. Нету Витенька. И не надо мне тут цирк устраивать.

– Нет, вы меня неправильно понимаете Динара Петровна. Мне он нужен срочно. Просто срочно. Скажите – где он?

– Послушай Витя, ты меня знаешь уже почти десять лет. И вот я тебе, когда – нибудь, врала или не говорила бы правду?

– Нет.

– Вот и сейчас я тебе говорю – нет его. А я не знаю где он.

– Но так не бывает, Динара Сергеевна. Так ведь, не когда не было. Что бы он вам не сказал – куда идет или едет.

Женщина тяжело вздохнула. И оторвавшись от монитора компьютера, на который она смотрела – печально добавила:

– А вот в этот раз – ушел и не сказал куда. Причем скажу больше. Это уже не первый раз за эти дни. Он так изменился. Что там у него задело? Прямо не знаю. Нервный стал. Ничего толком не говорит. Курит как паровоз. Кофе пьет литрами. Скрытный, какой-то. Рявкает. Я его таким никогда не видела раньше. Может Витя у него дома что?

– Да нет вроде, – Поляков был удивлен такой исповедью всегда сдержанной секретарши Саблина.

– А что тогда с ним происходит?

– Динара Сергеевна. Я потом вам расскажу, что происходит с полковником. А пока скажите. Куда он мог пойти? Может, его генерал вызвал? Он на машине своей уехал или нет?

Женщина задумалась. Хмыкнув, она вновь посмотрела на монитор. Затем взглянула в окно и как-то загадочно ответила:

– Да нет. Машина его тут. И генерал его не вызывал.

– Так куда он делся, черт возьми?

– А что ты кричишь Витя? Я не знаю.

– Ну, он хоть оделся, когда вышел из кабинета?

– Да он вышел одетый. Но ничего не сказал. Он не сказал. даже когда будет. Просто молча ушел. Ни звука не издал. Я же говорю – он в последнее время вообще, какой-то странный стал.

Поляков понял, что от секретарши никакой толковой информации он больше не добьется. Виктор вышел из приемной и подошел в коридоре к окну. Оно было замерзшее от мороза. Замысловатый узор белой изморози не давал возможности рассмотреть улицу. Виктор прикоснулся к окну губами и согрел стекло дыханием. Расковыряв в снежном насте маленькое овальное пятно, он через эту мини полынью – посмотрел на стоянку перед зданием. Где-то в углу примостились старенькие Жигули Алика. Поляков удовлетворенно хмыкнул себе под нос:

– Ладно, хоть этот вовремя прибыл.

Виктор порылся в кармане и достал сотовый телефон, который ему вчера вручил Саблин. Нажав на клавишу с цифрой один, он приложил аппарат к уху. Послышались длинные гудки вызова. Но на том конце линии связи – никто не отвечал. Поляков сбросил вызов и вновь нажал на клавишу. Но телефон Саблина был не доступен. Вызов, вновь уходил в некуда.

– Витя джан, я привез, как и договаривались, – Алик протянул Виктору газетный сверток. – Тут пятнадцать тысяч долларов.

Они сидели в «Жигулях». Поляков, прежде чем подойти к машине минут пять петлял по стоянке, опасаясь, что за ним следят.

– Убери пока. Пока убери. Слушай Алик. А начет этого Гейдара никто больше не звонил?

– Нет, а что? Что-то случилось?

– Да нет.

– А ты его видел? Видел Гейдара? Ты с ним говорил? – спросил с надеждой кавказец.

– Нет, я его не видел. Но тут такое дело. Нет вашего Гейдара у нас. Нету. Понимаешь… пропал он.

– Как пропал?! Мамой клянусь – его сюда привозили. Мамой!

– Да верю я тебе. Верю. Но вот только его забрали и куда-то увезли. А кто, я не знаю. И не успел пока выяснить. Понимаешь, не успел. Вот я тебя и спрашиваю, никто больше не звонил? Ничего не требовал? Может, они цену увеличили?

– Нет, Витя джан нет. Они сказали. Что сами найдут нас. Приедут на рынок. Когда ничего не сказали. Я думал, ты знаешь. Выяснил. Вай! Вай! Плохо это! Да? Плохо?!

– Пока нечего паниковать. Пока ничего страшного не случилось. Но от тебя, мне понадобится помощь. Ты и твои земляки мне должны помочь. Причем от помощи и то, как вы ее мне окажите – зависит судьба вашего Гейдара. Готов ли ты?

– Обижаешь Витя джан. Обижаешь! Я готов. Ты я вижу – честный мент. Вижу. Если бы был не честный – деньги бы давно взял. Я так сразу признаюсь, себе и решил – если ты деньги возьмешь, значит, все это разыграли. Что бы с нас бабок сорвать. А вот вижу, вроде ошибся.

– Ладно, хватит мне тут дифирамбы петь. Не время сейчас. Мне нужно узнать – кто вашего Гейдара из наших забрал. А вам нужно этого самого Гейдара вернуть. Вот, что слушай меня. Как только они позвонят и назначат встречу – сразу звони мне. Вот по этому номеру, – Поляков сунул в руку Алика бумажку с номером его сотового. – И вот что, тебя эти менты-то видели? Ну, с тобой-то они разговаривали? У кого они деньги просили?

– Нет со мной они не говорили. У меня торговое место вдалеке от Гейдара. А разговаривали они с его братом. А я просто видел их. Хотя и издалека. Вот и все.

– Это хорошо. Но все равно. Больше постарайся с родственниками Гейдара не контактировать в открытую.

– Как это? Что, значит – контактировать? – растерянно спросил Алик.

– Это значит. Не подходи к ним. Не обнимайся при народе. Старайся быть подальше. Все разговоры с ними веди в укромном месте, где вас не видно. Я боюсь, за ними могут следить. А если тебя вычислят, значит, и меня засекут. А это уже плохо. Поэтому что бы исключить все – больше сюда не приезжай. Если нужно будет – звони. Только не говори, где встречаемся. Я сам назову место. Понял?

– Понял, – немного испуганно ответил кавказец.

По его лицу было видно, что все эти шпионские игры сильно напрягают его страстное восточное сознание. Виктор что бы немого успокоить его – похлопал по плечу и дружелюбно сказал:

– Да расслабься ты Алик. Расслабься. Прорвемся. Вытащим мы вашего Гейдара. Вытащим. Все будет хорошо. И не пугай своих земляков пока. Ничем. Не пугай. О нашем разговоре молчи.

– А что про деньги то сказать? Меня ведь спросят?

– Скажи, что все, будет хорошо. Но пока деньги пусть у тебя побудут. Пока. Потом вернешь. Они, могут нам, пригодится.

– Ты где живешь?