с Китаем, улучшение водных и сухопутных путей сообщения, положение сибирского крестьянства.

Первый в Сибири доступный для широкой публики театр устроили в Иркутске в 1805 году двое ссыльных, бывший гвардейский офицер Шубин и князь Горчаков. Правда, вот незадача… Нет ровным счетом никаких сведений о том, что они хоть каким-то боком были причастны к политике – дело скорее всего в каких-то прегрешениях другого плана… Но какая разница? Некоторым образом первопроходцы.

Точно так же чиновник Ревельской таможни М. М. Геденштрем был сослан в Сибирь не за «политику», а за активное участие в вульгарной контрабанде. Но он в 1809–1810 годах участвовал в довольно серьезной экспедиции, изучавшей побережье Северного Ледовитого океана.

Потом, несмотря на положение ссыльного, был назначен на не столь уж малую должность верхнеудинского исправника – ну обычное дело в Сибири с ее не раз поминавшимся жутким кадровым голодом. По тем же причинам в 1815 году в Иркутске директором всех городских училищ был назначен ссыльный П. А. Словцов (историки, кстати, считают, что в ссылку он угодил по какому-то ложному обвинению). Потом первый сибирский романист Т. П. Калашников писал: «Можно сказать по справедливости, что Иркутская губерния в отношении образования много обязана просвещенным и неусыпным трудам Словцова».

Некоторые декабристы долгие годы вели наблюдения за природными явлениями, течением рек, собирали гербарии, сведения о залежах полезных ископаемых. В. Кюхельбекер оставил обширные описания народных традиций, игр, обрядов бурятов. О хозяйственной жизни бурятов написал две работы Н. А. Бестужев, а В. И. Штейнгель – несколько статей, которые мы сегодня назвали бы краеведческими.

(Кое-кого, правда, тянуло на старое. М. С. Лунин, знаменитый «синий гусар», написал «Взгляд на русское тайное общество» и «Разбор донесения следственной комиссии», в которых полностью оправдывал деятельность декабристов и утверждал, что намеченные ими реформы все-таки следует провести в жизнь. За эти трактаты был переведен с поселения на Акатуйский рудник, где умер при обстоятельствах, так и оставшихся непроясненными, – по романтической версии, «был задушен царскими сатрапами», по более приземленной – попросту угорел в бане.)

Тенденция эта – участие ссыльных в развитии науки и культуры – особенно усилилась во второй половине XIX века, когда в ссылку попало немало людей с высшим образованием. Масштабнейшие геологические, географические, палеонтологические исследования провел (начав их еще ссыльным) И. Д. Черский, чье имя сейчас по заслугам носит в Сибири целый горный хребет.

Социал-демократ Тан-Богораз оказался в ссылке аж на Чукотке, но не пал духом и не спился, как иные его собратья по несчастью. Опять-таки взялся за перо. Его капитальный труд о чукчах до сих пор не потерял научного значения. Точно так же и сегодня с интересом читается его приключенческий роман «Союз молодых» – о Гражданской войне на Чукотке.

Об этом мало кто помнит, но интересные этнографические записки оставил Бронислав Пилсудский, младший брат будущего диктатора Польши Юзефа Пилсудского. Оба брата (по политическим убеждениям социалисты, но не чуравшиеся бросать бомбы и «экспроприировать» банки) отбывали ссылку в Енисейской губернии. Еще один любопытный нюанс: очень похоже, Юзеф Пилсудский сумел получить в Сибири… чуть не брякнул «энергетическую подпитку», но терпеть не могу все эти «подпитки», «чакры» и «астралы». Проникся сибирским духом – так оно будет вернее. И режьте мне голову, но я не могу отделаться от впечатления: именно Сибирь выковала из него будущего создателя независимого государства. Очень уж многозначительные совпадения налицо: ссылку в Сибири отбывали и Ленин со Сталиным. Последствия общеизвестны. Побывали в сибирской ссылке и Дзержинский, и Фрунзе, и многие другие, ставшие потом крупными государственными деятелями. В Сибири издавна считалось: заезжему достаточно прожить здесь три года, чтобы стать другим, не прежним.

И уж сибиряков Пилсудский, безусловно, изучил неплохо – что показывают дальнейшие события. Случилось так, что именно сибиряки сыграли решающую роль в одном из переломных моментов польской истории.

Создав Польшу, Пилсудский, без сомнения, лишенный пустого честолюбия, отошел в сторону и жил на положении частного лица, передав власть той самой обожаемой нашими либералами парламентской демократии: многопартийная система (в том числе с участием легальной коммунистической партии), выборный парламент-сейм, выборный президент.

Вот только, как частенько случается, хваленая парламентская демократия привела к дикому бардаку. В сейме цапались меж собой 112 (прописью – сто двенадцать) партий. «Эффективность» работы парламента в таких условиях легко представить. Мало того, депутаты сейма, размахивая своими мандатами и используя тот самый административный ресурс, развели коррупцию, по сравнению с которой наша отечественная порой кажется детской игрой в кораблики (воспоминаний свидетелей немало). Веселья добавляли экстремисты всех мастей. Президента Польши Нарутовича, ученого с мировым именем, средь бела дня застрелил правый террорист. Террористы левые, коммунисты, по указаниям Коминтерна устраивали неслабые фейерверки вроде взрыва варшавского арсенала – боеприпасы в большом количестве рванули так, что караульных солдат взрывная волна швырнула по воздуху метров на двести и забросила в реку Вислу.

Одним словом, страна откровенно скатывалась в пропасть. Пилсудский решил действовать. Пользуясь огромной популярностью в армии, без труда поднял войска и двинул их на Варшаву.

Так вот, главной ударной силой он сделал два полка «сибиряков» – родившихся в Сибири потомков ссыльных поляков. В Гражданскую они воевали на стороне Колчака, а после войны репатриировались на историческую родину.

Маршал знал, что делал – сибиряки ударили на совесть. После вялой трехдневной перестрелки правительство выкинуло белый флаг и самораспустилось. Пилсудский, официально провозглашенный Начальником Государства, стал наводить порядок. Вот, кстати, в борьбе с коррупционерами он использовал не вполне законные, но довольно эффективные меры. Какие, по моему глубокому убеждению, не грех бы перенять и нам: иных заворовавшихся депутатов, наплевав на неприкосновенность, не под суд отдавали, а попросту без затей пороли как следует в полицейских участках.

Коли уж речь зашла о военных делах… Сибиряки несколько раз самым серьезным образом отметились в военной истории России. Решающее поражение Пугачеву, после которого он уже не оправился, нанес пришедший из Сибири корпус генерала Деколонга. Во время Бородинской битвы сибирские полки (набранные главным образом в Енисейской губернии) успешно защищали один из ключевых пунктов русской обороны – батарею Раевского. И наконец, всем известно, какую роль сыграли в победе над немцами зимой сорок первого под Москвой сибирские (и дальневосточные) дивизии.

Однако вернемся к вещам мирным…

Глава 9. Жизнь на грешной земле – 2

В XIX веке земледелие в Сибири уже было развито довольно широко. Им занимались не только русские, но и буряты и хакасы. Причем отнюдь не по-любительски. Самые зажиточные бурятские земледельцы вовсю пользовались передовой по тем