«Ракета» уходила под мост. Там она станет для него невидимой.

Слепян отчаянно напрягал память.

Пальцы стали сжиматься. Думал, под ними – холодный камень, а ногти заскользили по материи. Килин приоткрыл глаза: огромный телевизор, кресло, лавка, отделанная бархатом, на которую ставят чемоданы. Гостиница!..

Через неплотно сдвинутые шторы в комнату проникал яркий свет дня. Пошевелился на кровати – ничего не болело. Приподнял голову, оглядел себя: его одежда… Он был в ней, когда покидал гостиницу для встречи с Турсуновым.

Приподнялся на локтях. Номер, в котором находился, – не тот, куда заселился вчера. Но весь интерьер, мебель… Мог поклясться: это его гостиница!..

Резко вскочил с кровати. Тут же испытал страх: сейчас повалится на пол – нельзя вставать столь стремительно, когда не знаешь, что с тобой. В порядке ли тело, при каких обстоятельствах накануне потерял сознание?.. Но нет, чувствовал себя отменно.

Последние месяцы отвратительно спал – нервная система разрушена. Сон приходил лишь под воздействием алкоголя. Еще до рассвета просыпался и засыпал ненадолго лишь за полчаса до сигнала будильника.

Странно: именно прошедшая ночь принесла такое необыкновенное чувство свежести!

В следующее мгновение Николай повалился обратно на кровать: все, что произошло накануне, возникло в памяти и представилось чудовищным. Не поднимая головы с подушки, потянул из кармана мобильный телефон. Кому звонить в такой ситуации?!.

«По всем канонам жанра дворец Турсунова уже растворился в воздухе, сам он исчез, как будто его никогда и не было!» – подумал Николай.

Телефон его уже посылал радиоволны, несшие информацию о номере нового Килинского знакомого. «Не возьмет трубку!»

Турсунов ответил после первого гудка. Николай узнал его голос…

– Мама, кто эти люди?..

Слепян внимательно наблюдал за родительницей.

Пожилая женщина вздрогнула, опустила вниз садовые ножницы, повернулась к сыну. Вместо того чтобы рассматривать фотографии, которые протянул Вадик, посмотрела на него. Словно загадка содержалась в нем, а не в прямоугольниках глянцевой фотобумаги.

Резким движением бросила садовые ножницы на землю. Не снимая перчаток – на желтой резине блестели капельки росы, – взяла из рук Вадима пачку снимков. Начала перебирать один за другим.

– Кто их делал? – отрывисто спросила она и опять посмотрела на Вадика.

Тот пожал плечами.

– А я тебе скажу, кто… Нанятый детектив! Этих людей снимали без их ведома, издалека, тайно. Ты принялся играть в грязные игры, сынок… – В голосе пожилой женщины не было укоризны. – Пойдем в дом.

– Ты узнала этих людей?!. – воскликнул в возбуждении Слепян.

Мать ничего не ответила. По выражению лица Вадим понял: да, узнала. Хорошо изучив ее, был уверен: не скажет ничего, хорошенько перед этим не помучив.

Поплелся следом за ней к аккуратному домику, утопавшему в зелени густых акаций.

– То, что произошло с вами, – нормально. Предвидел эту реакцию. Не ожидал лишь, что наступит так быстро. Из предосторожности мы не занесли вас в ваш номер. Вы находились в глубоком сне. В «Астории» вымуштрованный персонал. Менеджеры очень внимательны. Особенно в ночную смену… В нее случаются главные неприятности! Увидь они, что незнакомые люди тащат бесчувственного постояльца в его номер, от службы безопасности было бы не отвертеться. И хотя имею авторитет и множество знакомств в подобных структурах, решили поступить проще. Снял номер на том же этаже. Простите, мы уложили вас в кофр для одежды…

Слушая Турсунова, Николай поднялся с кровати, двинулся к двери. Теперь он стоял к ней так близко, что мог взяться за ручку. Перед тем как сделать это, последний раз окинул взглядом временное пристанище… Дверь ванной комнаты приоткрыта. У самого порога на кафеле стоял темный кофр – бока сдулись и провалились. «Упаковка, в которой я проник в этот номер!» – подумал Килин и распахнул дверь.

Скромная «Шкода» самой дешевой модели несла на дверях логотипы фирмы по прокату автомобилей. Домбровский арендовал ее на месяц. Но уверенности, что легковая машина будет нужна ему в течение всего срока, не было. Не мог предугадать, чем обернется жизнь через сутки.

Прежде мог использовать любую машину из автопарка Кёлера, кроме хозяйских «монстров». Теперь не хотелось раскатывать по окрестностям на одном из авто, примелькавшихся в соседней деревне. Заметив такую, жители толкали друг друга: вон, мол, едет!

Домбровский зря надеялся, что за стеклами «Шкоды» его не узнают. Один из мужиков, стоявших у покосившегося забора, показал на него пальцем. Слишком часто раскатывал по этим местам с Кёлером!.. Вряд ли кто-то знал, как его зовут. Для них он был человеком, близким к хозяину ненавистной усадьбы.

Впереди ремонтировали дорогу. Вереница автомобилей выстроилась в очередь, чтобы объехать только что положенный асфальт. Домбровский притормозил. Потом и вовсе остановился – поперек шоссе разворачивался каток.

У калитки стояло несколько женщин, седенький старичок, опиравшийся на палку. Высокий мужчина в сером костюме что-то говорил им. Вот он обернулся, посмотрел на замершие на шоссе автомобили, выделил взглядом «Шкоду», помахал Домбровскому рукой. Начальник службы безопасности усадьбы! Только его не хватало…

Михаил отвернулся, уставился на багажник передней машины. Припомнился последний разговор с Кёлером. Произошел в тот день, когда хозяин покинул свое поместье. Больше он в него не возвращался…

– Настаивала, чтобы я подписывал бумаги!.. – проговорил тогда Кёлер, присев на краешек кровати. – Контрактов было несколько… Первый – самый большой. Из него пропало двое. Потом я подписал еще. Они теряли свободу и участок земли, который все равно не смогли бы продать по справедливой цене. Взамен я обещал кормить и одевать их и их семьи… Каждый новый крепостной крестьянин или крестьянка – пропадали!..

В окно тогда било яркое полуденное солнце. Интерьер спальни выдержан в ярких, жизнеутверждающих тонах. Не хотелось верить: в доме, где-то там, в дальней его части, – башня, куда не проникает свет. Старинная мебель, покрытая пылью, ободранные стены, доски на полу…

В полуопущенное стекло «Шкоды» постучали. Михаил вздрогнул и резко повернулся. Начальник службы пытался рассмотреть через окно салон.

– Такие дела… В деревне исчез очередной мужик. – Он заглянул Михаилу в глаза.

«К чему это? – с раздражением подумал Домбровский. – Что, подозревает меня?!»

– Как раз вчера объявилась Марта. Вы, наверное, об этом не знали…

«Значит, Говоровы…»