Эйвери припарковалась и направилась к скамейке, где нашли Синди Дженкинс. Она прекрасно помнила расположение тела, легкую улыбку и взгляд в сторону кинотеатра. Она подумала, что он хотел убивать по трое, но что-то изменилось. Почему? Нельзя сказать, что три тела сильно отличались. Обо всех заботились и, не считая последнего трупа, все предыдущие смотрели на что-то тройное – три влюбленные женщины, три погибшие девушки во времена Второй мировой войны. Она пыталась найти связь.

Эйвери села на противоположную от места, где располагалось тело Синди, часть скамьи и полезла в Интернет в поисках любой информации о цифре три: во многих религиях оно считалось магическим числом. На китайском, к примеру, произношение созвучно слову «живой». Это было первое число, означающее «все». У Ноя было три сына. Троица. Три. Три. Три.

Эйвери отложила телефон.

Он же хотел убивать по трое. В этом была какая-то особая сила. Но потом что-то изменилось. Что именно? Что заставило его захотеть убивать еще?

После встречи с Говардом, Эйвери начала верить, что у убийцы была какая-то своя система ценностей, возможно, своя религия или какой-то другой бог. Бог, которому были нужны молодые девушки. Но зачем? Зачем ему девочки?

Обе студентки. Обе состоят в женских сообществах. Одна выпускница, вторая первокурсница.

«Нет», – прозвучал в голове голос Говарда.

Она поехала на кладбище Оберн.

Стоя перед тем местом, где нашли Табиту Митчелл, и глядя на само кладбище, Эйвери ощутила себя в каком-то ином, будто сюрреалистическом мирке, который явно не являлся ее. Поездка в парк Ледерман. Поездка на кладбище. Эти места были тихими, успокаивающими. Скорее всего, он ощущал тоже самое. Никакого страха. Никаких опасений, что его поймают. Просто еще один прекрасный день.

Детская площадка Стони Брук в Белмонте была самым настоящим очагом активности. Эйвери удивило, что с места преступления уже были убраны все следы. Повсюду можно было встретить детей, начиная от младенцев и заканчивая восьмилетними. Дети постарше резвились между установками для полива газона, поднимались и спускались по крепости. Матери кричали и пытались поймать их. Дети плакали от того, что их ругали. Несколько женщин уставились на Эйвери, будто узнали ее или пытались понять, кто она.

Она направилась прямо ко входу в крепость, где было найдено третье тело.

Из отверстия выглянул ребенок.

– Привет, – сказал он и уполз обратно.

Эйвери представила себе тело девушки, затем повернулась к изображению детей, держащихся за руки.

В чем же связь?

Обе студентки. Обе состоят в женских сообществах. Одна выпускница, вторая первокурсница.

Нет.

Она набрала номер.

Раздался грубоватый голос Тэлбота Диггинса:

– Что случилось, Блэк? Я думал, ты мертва.

– Почему? – удивилась она.

– Ты вообще не читаешь газет? Из-за этого манька все восточное побережье находится в панике. Три девушки за неделю! Ты снова на первой полосе. Говорят, тебя отстранили, отправив в официальный отпуск.

– Я не в отпуске.

В трубке были слышны детские голоса. Они визжали.

– Подожди секунду, – сказал он. Затем она услышала приглушенно, – Тихо, малышня. Не видите, папа разговаривает по телефону. Идите к маме. Быстро! Я скоро прийду.

– Извини, что отвлекаю, – произнесла Эйвери.

– Нет, – ответил он, – просто суббота в парке. Что случилось, Блэк?

– Я позвонила, чтобы разузнать о третьей жертве.

– Да, мне звонил лейтенант Коннелли из вашего офиса. Сказал, что теперь он занимается расследованием этого дела. Он хотел знать, что мы нашли. Кажется, он настоящий мудак. Мы прогнали ее отпечатки через базу данных и нашли совпадение. Девочка была вовлечена в какой-то глупый случай в прошлом году. Ее зовут Молли Грин. СМИ пока не в курсе, так что постарайся не распространяться. Она выпускница Брандейского колледжа. Финансист. Далеко не лучшая студентка. Она не входила ни в одно женское сообщество, так что убийцу больше нельзя так назвать.

– Ты уже разговаривал с кем-нибудь из Брандейского?

– С деканом. Опять же, будь тише. Он не хочет никаких слухов, пока сам не сделает заявление в понедельник. Он направил меня к школьному психологу – Джессике Гивенс. Судя по всему, Молли впадала в панику при разговорах о работе.

– О работе? У нашей жертвы была работа?

– Джессика не сказала. Но она сообщила, что помогала ей и вполне успешно.

– Можешь дать мне ее номер?

– Да, – ответил он, убрав трубку от лица в поисках номера. Затем он прокричал номер.

– Записала, – ответила Эйвери, внося имя Джессики Гивенс в список контактов. – Ты говорил с кем-нибудь из ее окружения?

– Мои люди вчера связывались с ее семьей и друзьями. Некоторых все еще проверяют. Она подрабатывала нянечкой у семьи недалеко от колледжа, кто и видел ее живой в последний раз. Убийца схватил ее в четверг вечером по дороге домой.

– Откуда ты знаешь?

– Из показаний пятнадцатилетнего парня, живущего через дорогу от дома, где работала Молли. Он сказал, что не мог уснуть и в районе того времени, когда она ушла с работы, видел девушку, схожую с ней по описанию, которая вышла из дома и заговорилась с каким-то парнем возле синего минивэна.

Эйвери вдохнула.

– Это его машина, – ответила она. – Синий минивэн марки Крайслер.

– Да, – согласился Тэлбот. – Тоже самое мне сказал твой руководитель. Он добавил, что у них пока нет никаких зацепок по поводу того, кто владеет автомобилем, но они постепенно сужают круг. Паренек сообщил, что преступник был в шляпе и очках. Белый парень, ростом примерно 5,5-5,6 футов, худой, но явно сильный. Возраст от двадцати пяти до сорока пяти лет. Я так понимаю это он?

– Да, это он.

– Паренек не понимал, за чем наблюдает. Говорит, это выглядело так, будто девушка внезапно потеряла сознание. Преступник сначала звал на помощь, затем аккуратно уложил жертву в машину и уехал.

– Он никого не позвал?

– Нет. Ему показалось, что это вполне было похоже на заботу. Мальчишке всего пятнадцать.

– Что-нибудь еще?

– Этого недостаточно?

– Я просто пытаюсь сложить картину воедино.

– Ты должна радоваться тому, что я вообще разговариваю с тобой, Блэк. Черт, Коннелли ненавидит тебя.

– Почему ты помогаешь мне?

– Думаю, у меня просто слабость к отчаянным, неосторожным девчонкам, о которых пишут в газетах, – пошутил он. Затем его голос снова стали приглушенным. – Да ладно тебе, детка. Я просто смеюсь. Она детектив. Нет, она мне не нравится. Подожди секунду, – он вернулся к разговору. – Ладно, Блэк. Мне пора. Приятно было поболтать.