или Оксана? Или Марианка?.. — тон с каждым словом становился все возбужденнее. — Или девушка твоя? Или подруги твои?.. Рейтинг-то какой есть?

— Был, — голосом опытного ловеласа небрежно бросил я, — когда-то… И ты, кстати, — добавил, поглаживая ее ножку все выше, — была в нем на первом месте. Но это было давно.

— Что? — возмутилась Полина, однако совсем не тому, где гуляла моя рука. — Была?.. А сейчас я, интересно, на каком?

— А я больше не веду рейтинги, — разочаровал я красотку, так и напрашивающуюся на комплименты.

Тяжелая грудь собеседницы поднялась высоко-высоко — так что пара верхних пуговиц блузки лишь чудом не расстегнулись от напряжения — и с шумом опустилась.

— О, какой ты стал… — выдохнула хозяйка этих необъятных холмов, — умный… Умнее всех прямо!.. Типа все понимаешь, все знаешь, да?

— Ну да, — продолжил я тоном, приводящим ее в восторг и трепет, — могу и тебе подсказать.

— А если, Ромк, — впилась она в меня пристальным взором, — я возьму и уйду?.. Что ты тогда делать-то будешь в этом доме? Без меня?..

Это была настоящая дуэль глазами — проверка меня на слабину, дрогну или нет.

— А ты не уйдешь. Я тебя не отпущу, — не отводя взгляда, сказал я и еще крепче сжал ее строптивое коленце. — Хозяин против.

— О, хозяин!.. — фыркнула моя хаус-леди. — Какие же все вы, мужики, одинаковые! Сиськи видите — и думаете, что мы вам принадлежим… Сейчас я покажу тебе, какой ты хозяин!..

С этой угрозой она резво выпятила грудь вперед, словно тыкая ею в меня. Я чуть не зааплодировал прямо по ее коленочке. Ну вот, Полин, наконец-то в этом взрослом разговоре мы перешли к стоящим взрослым доводам!

— Что, нравится? — горделиво спросила хозяйка шикарных сисек.

— Нравится, — охотно ответил я.

— Конечно, — с триумфом изрекла она, — ты же знаешь, чего ты хочешь!.. А так? — и начала шустро расстегивать блузку, обнажая все больше тела. — Так нравится?

Эх, все-таки нравится Полине палить свои буфера. Ну почему она не делает этого чаще? По утрам, вместе с оладушками… «Солнышко встало — покажи сиськи» — это должно стать новым правилом этого дома!

— Нравится, — поощрил я домашний нудизм, наблюдая, как все больше обнажаются ее аргументы, все стремительнее доводя нас до сути.

— Да я вижу, что нравится, — ее взгляд довольно скользнул по моему напрягшемуся паху. — А я знаю, что еще больше нравится! От чего вы, мужики, вообще голову теряете!..

Подкрепляя слово делом, моя управляющая стремительно скинула блузку с плеч и задрала свой огромный лифчик, вываливая два своих самых весомых довода прямо под мои глаза. Я завороженно уставился на ее тяжелые голые бидоны — близко, в хай-квалити! — самые великолепные из всех, которые я когда-либо видел. Сиськи Полины, ее необъятные холмы, были моим персональным Эверестом. Покори их — и, казалось, вершин выше уже не останется.

— Ну чего ждешь? — их хозяйка требовательно схватила меня за шею. — Давай, теряй голову! Хозяин… - и сама потянула меня к своим буферам.

О, на такое меня не надо уговаривать дважды… Блаженно закрыв глаза, я жадно прильнул к ее роскошным сиськам, нашел губами твердый на ощупь сосок и прижался к нему, как младенец. Моя Полина, моя вторая мамочка — самая мамочковая из всех знакомых мне мамочек — сама дала мне свою грудь! О, с каким же упоением я ее сейчас сосал… С ней я возвращался к приматным фетишам — удобно устроив голову на ее мягоньких коленках, позволяя этим пышным буферам нависать надо мной, как гроздья спелого винограда, который я с удовольствием ловил губами и аж причмокивал, пробуя на вкус. Если бы я когда и хотел быть попаданцем в младенца, то только в такого и только с такой мамочкой — без необходимости что-то там прокачивать и куда-то там взрослеть — я бы оставил себе только одно занятие. Чмок, чмок, чмок…

— Знаю, что всем вам, мужикам, надо… — довольно приговаривала над моей головой эта обсасываемая мамочка. — Всем вам надо только одно…

Как будто вам, женщинам, в эти моменты надо что-то другое. Но я уже давно понял, что с логикой у моей хаус-леди не очень. Пока я сосал ее, растворяясь в этом медитативном занятии, как в нирване, ее взгляд, словно приклеенный, застыл на вершине шатра в моих штанах. Похоже, не я один сегодня хотел покорять Эвересты.

— Ну давай посмотрим, — пробормотала Полина, наконец потянувшись рукой к моему достоинству, — что у тебя там… что никто удержаться не может…

Приговаривая так, будто верила, что сама-то удержится, она нетерпеливо расстегнула мою ширинку и ловко, опытно стянула с меня одновременно брюки и плавки, выпуская на волю мое пунцовое, напряженное достоинство, так и рвавшееся уже познакомиться с ней поближе.

— Блин, — протянула моя управляющая, осторожно проводя пальчиками по пульсирующим венкам, — и правда хорош… Такой твердый, такой большой…

И от ее похвал, и от ее касаний он становился еще больше и еще тверже.

— А то, Полин, хозяйский, — оторвался я ненадолго от ее сисек. — Знала бы лучше, если бы не отлынивала от своих обязанностей…

— Молчи! — воскликнула она, захватывая мой стояк в ладонь. — Сейчас накажу тебя за все! За моих подруг… за твоих подруг… за девушку твою… За наглость твою непомерную!

И в такт каждому слову красотка все быстрее водила ладонью по моему члену — туда-сюда, сюда-туда, заставляя меня еще жарче посасывать ее сиськи, отчего она еще горячее приговаривала:

— … и за то, что на задницу мою вечно пялишься!.. За то, что меня лапаешь… За то, что трахнуть хочешь!..

И главное, за то, что еще не трахнул, да, Полин?

— Накажу так, что весь диван сейчас обкончаешь! — пригрозила она, еще усерднее работая ручкой. — И какой ты тогда будешь хозяин?

Счастливый и довольный!.. Но отвечать я уже не стал, не отрываясь от своего сладкого младенческого занятия. Сосать ее буфера, пока она мне дрочит… Если это в ее представлении наказание, пускай так наказывает меня хоть каждый день! Так сказать, выдавливает мой соус к своим оладушкам.

— Вот и все. Вот ты и молчишь, — увлеченно приговаривала моя хаус-леди. — Что, уже не такой