— Вчера я была пьяна, а когда пьяна, я творю непонятно что, — мрачно затянула одна строптивая красотка. — Это я о том, что ты вчера видела… Пожалуйста, — со вздохом добавила она, — никому не говори. Ни бабушке его, ни дедушке, ни подругам. И девушке его особенно не говори… У нас же этот, как его, — в тоне появился легкий сарказм, — пакт подруг. Все творят, что хотят…

— Конечно, никому не скажу, — заверила ее Марианка, — но…

— Условие? — обреченно выдохнула моя хаус-леди, уже начав понимать, с какой коварной сущностью связалась.

— Можно сказать и так, Полин, — раздался из кухни вкрадчивый голос, будто там внезапно внезапно появился демон. — Взамен я не прошу многого. Я хочу всего лишь навсего…

Казалось, все обратились вслух: и я, застывший за дверью, и красотка постарше, ждавшая на кухне. Что же попросит Марианка? Что ей нужно для полного счастья?..

— Тройничок, — закончила она эту волнительную паузу. — Рома, я и ты… Представь, как будет классно… нам… троим…

— Ебнулась, что ли⁈ — выдохнула Полина.

О, а ведь она обычно гораздо сдержаннее.

— Да он же… я же… ты же… мы же!.. — не находила от возмущения слов моя управляющая, явно не готовая стать одной большой шведской семьей.

— Как хочешь, Полин, — еще вкрадчивее отозвалась одна превратившаяся в демоницу богиня, — я же не настаиваю и не заставляю. Просто предлагаю… А ты уже сама решаешь, соглашаться или нет… Тройничок или тайна, — добавила она тоном, которым обычно обменивают блага мирские на душу.

— Да никогда! Ни за что! — без раздумий выдала ее собеседница. — Ни с ним, ни с тобой! Как такое вообще можно придумать?.. Да за кого вы меня принимаете⁈

— Как скажешь, Полин, — покладисто отозвалась Марианка, — дело твое. У меня много подруг… Хотя, знаешь, я не каждой своей подруге такое предлагаю.

Следом раздался четкий стук каблуков, как бы намекающий, что переговоры окончены — и голубоглазая красота вышла из кухни, заметила меня и даже не удивилась.

— Что, слышал все? — шепнул мне на ухо этот белокурый демон.

— Хочешь тройничок? — шепнул я в ответ, решив оседлать сей порыв, раз уж он у нее появился. — Могу найти кого и посговорчивее…

Тем более мне уже поступала куча таких предложений.

— Спроси! Спроси Марианку! — донимала меня Алена, в принципе большая любительница тройничков. — Хочу с Марианкой!..

Небесно-голубые глаза рядом со мной коварно прищурились — кто-то определенно не спешила превращаться из демона обратно в божество.

— Ром, просто чтоб ты знал, проясним: у меня табу на тройнички.

— А вот это тогда что было? — я кивнул на кухню.

— Просто, — дьявольски улыбнулась наша Венера, — люблю мой новый дом. Тут так весело… Кстати, — добавила она, прислушиваясь к шокированной тишине на кухне, — как думаешь, завтрак сегодня ждать?

Не переживай, Марианка, даже если Полина ничего не приготовит, я отлично знаю, чем тебя накормить…

Ep. 148. Разящая милота

— Кстати, недавно видела мем: «девушка целует» и «милфа целует», — вредно начала моя милашка, почему-то вспомнив этот мем именно на пороге моего дома. — Девушка целует так, — звонко чмокнула меня в щеку, — а милфа гораздо ниже, — красноречиво подвигала кулачком около своего ротика. — Сразу в трусы лезет… Это правда?

— А что ты меня-то спрашиваешь? — распахнул я перед ней дверь. — Вопрос к автору мема. У меня было не настолько много милф.

— Но у меня-то их не было совсем, — парировала моя язвочка, проходя в дом. — А ты, по-моему, вполне можешь ответить… Думаю, — еще вреднее добавила она, — даже автор мема не может похвастаться твоим опытом в этом вопросе…

Вот ты коварная милаха! Однако с учетом своего опыта я, в принципе, мог сказать, что да, автор мема прав. Но, Дана, милфы — это продвинутый курс, а ты пока еще на базовом. Начни хотя бы со сверстниц — тройнички у нас еще оставались недостижимой вершиной.

— Тему-то не меняй, — хмыкнул я. — Что насчет Нового года?

— Ну, Ром, — вздохнула она, снимая шубку, — я еще не знаю… Папа хочет, чтобы мы с мамой приехали на Новый год к нему…

О да, это была просто блажь месяца — если не самодурство года. Этот Новый год ее папаша захотел встретить не в Египте, как в прошлом, и даже не в какой-нибудь Турции, а затребовал семью к себе, в Сибирь — чтобы, видимо, водить хороводы в сугробе у реальной таежной елки. Декабрист на вахте, блин…

— А я не хочу, — начал образумливать мою милашку я, — чтобы ты уехала на Новый год туда. Я хочу, чтобы ты осталась со мной! У меня на тебя планы…

— Ну, Ром, — протянула она, просяще заглядывая мне в глаза, — ну я тоже с тобой хочу, ты же знаешь… Но я не могу и не думать о том, что говорит папа. Папа — это же папа… А я ведь хорошая девочка. Я папу слушаюсь…

Вот поэтому он у вас такой обнаглевший — потому что всей семьей его слушаетесь. Совершенно незаслуженно, кстати.

— А меня? — погладил я ее по попе. — Меня послушаться не хочешь?

Я, например, заслуживаю этого гораздо больше.

— Ну я же хорошая девочка, — Дана игриво подвигала бедрами под моей ладонью, — я и тебя слушаюсь… Представляешь, перед каким тяжелым выбором я сейчас?

— Бедная-бедная… — пожалел я ее и разочек шлепнул. — А давай я тебе его облегчу. Разыграем твои планы на Новый год!

— Монетку будем кидать? — фыркнула моя вредина. — Или опять на больших пальцах подеремся? В прошлый раз ты проиграл, кстати…

— Есть кое-что получше, — я кивнул на приставку. — Побеждаю я, остаешься тут.

— А если я?

Я усмехнулся — этот вариант вообще не рассматривается.

— Так уверен, что победишь ты? — прищурилась моя милаха, в чьих глазах загорелся конкурентный огонек.

— Ты тоже можешь попытаться, — корректно отозвался я, уже готовя ее к будущему поражению.

— А если я тебя сделаю? — со спортивным вызовом бросила