– Ладно, – сказал он наконец и посмотрел на меня. – Стало быть, Драган утверждает, что на парковке ему подстроили ловушку? – Я кивнул. – И он не хотел убивать Игоря, и случившееся было побочным ущербом.

Я снова кивнул.

– Хорошо. – Борис надел узнаваемую фальшивую улыбку. – Если он в этом убежден, то… Дай-ка мне подумать… Да, тогда он тут ни при чем, что же он мог поделать с тем, что сейчас от Игоря осталась кучка прибитого пепла. Тогда вопрос решен. Скажи, пожалуйста, Драгану, что он может выйти из своего убежища и при следующей возможности мы вместе напечем блинов.

– Этих тонких русских оладий?

Борис снова посерьезнел.

– Эти тонкие русские оладьи будут последним, что попадет в голову Драгана, прежде чем я его обезглавлю.

Почти скучая, Борис в очередной раз поднес вилку ко рту.

– Борис, давай поговорим о возмездии позже. Если Драгана заманили в ловушку, то тот, кто за этим стоит, виновен и в смерти Игоря. Если найти этого типа, то вы сможете вместе отомстить ему.

Борис перестал жевать. Он проглотил последний кусок, отложил вилку и вытер рот салфеткой. Наконец-то я добился его внимания.

– Ну, давай сделаем вид, что у нас с Драганом общие интересы. Что, по-твоему, произошло на той парковке?

Его вопрос я расценил как хороший знак. Я набрал в легкие воздуха:

– Уже несколько недель на территории Драгана якобы продавали дурь за полцены.

– Я не имею к этому никакого отношения, – отрезал Борис. Его заявление прозвучало как объективное утверждение, не как оправдание.

– Саше позвонил Мурат, – продолжал я.

– Кто такой Мурат? – Борис смотрел на меня с искренним недоумением.

– Мелкая сошка Тони. Не важно. Как бы там ни было, Мурат сказал, что на той парковке Игорь получит дурь от какого-то типа для торговли на территории Драгана. Саша и Драган поехали туда. Игорь был на месте. И тот тип тоже.

– И дурь была? – уточнил Борис.

– Нет, только ящик с ручными гранатами.

– Тогда нам нужно спросить этого Мурата, почему он порет такую чушь.

– Драган с удовольствием бы так и сделал, но вчера утром Мурата нашли застреленным.

Борис взял салфетку в руки и сложил ее вдвое. Он думал.

– А что говорит Тони?

– Он хочет, чтобы Драган немедленно выступил против тебя. Он уже угрожал, что с моей дочерью может что-то случиться, если он срочно не переговорит с Драганом.

– А что думает Драган?

– Ему не нравится, когда дочери его адвоката угрожают. Мне это, вообще-то, тоже не по душе.

– Тот, кто хочет поговорить с Драганом, наверное, должен просто убить тебя. В таком случае Драган лишится своего рупора и будет вынужден объявиться.

Так я еще на это не смотрел. Дурацкая ситуация. Но пока что я был этим самым рупором. И поэтому еще разговаривал.

– Для Драгана ты в приоритете. Не Тони. Драган не хочет с тобой войны, Борис. Он хочет прежде всего добиться ясности между вами.

Борис посмотрел на меня. Было очевидно, какие выводы он сделал из моих слов: Драган жив. Драган обделался от страха. У Драгана есть внутренняя проблема.

Борис отодвинул в сторону тарелку, визуально освободив место на столе перед нами.

– Ты говорил со мной открыто, и я буду говорить с тобой открыто, господин адвокат. Игорь получил очень выгодное предложение на французские ручные гранаты. Обычно мы этим не занимаемся. В качестве военного оружия они не годятся. Но такие гранаты можно бросать в клуб конкурента, где в будущем будет продаваться наша наркота, поэтому они время от времени нужны. Игорь не видел ни товара, ни продавца. Это была их первая встреча.

– И для Игоря последняя.

Лучше бы я этого не говорил.

Борис угрожающе нахмурил лоб:

– Игорь был одним из самых важных моих людей. И пока у меня нет доказательства, что Драган не собирался втянуть в это меня.

Я поднял руки, пытаясь успокоить его:

– Борис, Драгана одурачили, как и Игоря. Мы исходим из того, что все трое, Драган, Саша и Игорь, вечером должны были отправиться на тот свет. Об этом должен был позаботиться тот тип. Но тут приехал автобус с детьми.

– Кто в ответе за эту хрень? Мне нужно имя!

Мы оба знали, о ком идет речь. О Тони. Но ситуация изменилась бы существенно, если бы я произнес его имя официально. Борис немедленно добрался бы до Тони. Но прежде чем он это сделает, мне нужно, в качестве страховки собственной жизни, убедить остальных офицеров Драгана в том, что Тони следует убрать. Для этого мне необходимы доказательства. А для доказательств необходимо время.

– Дай мне немного пространства для маневра, и я…

Борис перебил меня:

– У Драгана есть шесть дней. Потом он скажет мне четко и ясно, кого мне благодарить за мертвого офицера. Ты преподнесешь мне эту свинью на блюдечке. С яблоком во рту. Я лично вставлю ему несколько гранат куда надо. В противном случае…

Я был весь внимание.

– В противном случае я повешу несколько гранат на твою шею. Может, это тебя мотивирует.

– Шесть дней? – Я сделал вид, что мне нужно подумать. Я сделал вид, будто мне не называли этот ультимативный срок уже дважды – тридцатое апреля. – Но ведь это уже… в понедельник.

– Именно. В следующий понедельник ты передашь мне предателя. В противном случае ты труп.

Шесть дней. Непросто, но выполнимо. Я почувствовал некоторое облегчение.

– Не волнуйся, – сказал я. – Я приведу к тебе того типа. Еще что-то?

– А потом ты отведешь меня к Драгану.

Облегчения как не бывало.

– Что, прости?

– Мне нужно кое о чем переговорить с этим трусом. Чтобы подобное больше не повторялось.

– Да, но… как ты себе это представляешь? Драгана ищет полиция.

– Это твоя задача – представлять. Если до следующего понедельника я не поговорю с Драганом, ты труп.

Я уже начал спрашивать себя, не стала бы моя жизнь проще, если бы Драган прикончил меня в ту субботу. Ну ладно, у меня прибавилась еще одна проблема, которую предстояло решить до понедельника.

– Ну что, кажется, мы обсудили все дела. – Борис посмотрел на меня, сияя от радости. – Как насчет кусочка петербургского торта на десерт?