Соглашение передавало всю полноту власти над казачьими вооруженными силами генералу П.Н. Врангелю. В отношении внутреннего гражданского устройства казачьи войска и области были независимы от командующего. Врангель не мог вести переговоры, затрагивающие интересы казачьих войск, без ведома их атаманов…

Когда в начале июля 1920 года во главе повстанческих отрядов встали военспецы, создавшие из разрозненных групп боевые единицы, повстанцы стали занимать станицы (в апреле – июне они ограничивались короткими набегами на них), превращая их в опорные пункты для общего наступления. В июле повстанческие отряды Кубани были объединены в «Армию возрождения России» под командованием М.А. Фостикова. Успешное продвижение войск Врангеля послужило сигналом для ее наступления на Армавир и Моздок. На Кубани создалось два фронта, пытавшихся охватить кольцом центральные районы и свергнуть здесь советскую власть.

Тревожная обстановка для большевиков сложилась и в Донской области, которой с северо-запада угрожали отряды анархистов, с запада – части белогвардейцев, в центре – подпольные антисоветские организации, с которыми Врангель к тому времени установил контакты.

К активным действиям перешли повстанцы Терской области, объединенные врангелевским «Комитетом содействия горцам и терским казакам по их освобождению от большевиков». Положение осложнилось настолько, что в августе 1920 года был создан Кавказский фронт, в состав которого вошли войска расформированного СКВО.

Несмотря на то что ко второй декаде сентября 1920 года десанты, отправленные Врангелем, и Армия возрождения России были разбиты Красной армией, восстания против советской власти не прекратились. Вспыхнувший в Терской области и Дагестане масштабный антисоветский мятеж под руководством полковника К. Алиханова и имама Н. Гоцинского продолжался с сентября 1920 по май 1921 года. Идейным вождем повстанцев был внук прославленного борца с войсками Российской империи Шамиля Саид-бей.

За поднявшими в начале октября 1920 года восстание казачьими станицами Терской области стояла врангелевская организация – Комитет содействия горцам и терским казакам по их освобождению от большевиков.

Поднять антибольшевистское восстание на территории Кубани планировалось Врангелем в августе 1920 года, для чего им на Кубань были отправлены многочисленные агенты, которые, как отмечает Елена Жуликова[22], «с помощью довольно щедрых денежных субсидий превратили остатки бесчисленных деникинских отрядов, скрывавшихся в балках, плавнях Кубано-Черноморской области, из «отрядов спасения самих себя» (так их называли агенты в отчетах Врангелю из-за их критического положения) в силу, серьезно угрожающую советской власти на Кубани. На подготовку восстания, о чем свидетельствует донесение одного из доверенных лиц Врангеля генерала Султан-Келеч-Гирея от 26 декабря 1920 года, было затрачено 300 млн руб. Генерал просил еще 100 млн.

Отдельные группы белогвардейцев, сначала разрозненные, были объединены под руководством белых офицеров в войсковые соединения – взводы, сотни, эскадроны, батальоны, бригады, дивизии. Из них состояла кубанская Армия возрождения России под командованием генерала М.А. Фостикова, насчитывавшая в своих рядах, по данным самого генерала, до 25 тысяч человек, по мнению историков – до 12–30 тысяч штыков и сабель… При помощи армии Фостикова, десантов Врангеля, при поддержке повстанцев Дона и Терека врангелевцы овладели частью Кубани, где немедленно начали проводить реставрацию дореволюционных порядков.

Разбирая потом причины своих неудач, сами белогвардейцы обвиняли представителей главного командования, прибывших на Кубань, в одержимости «твердой властью». «Беспричинно злобствовавшие против казачества, – говорил заместитель кубанского атамана Винников, – они дали простор своим чувствам при первой же встрече с казачьими станицами и сразу изменили отношение местных казаков к десантным войскам…» Генерал Черепов, высадившийся со своим отрядом у станицы Анапской, созвал казаков и объявил им: «Ну, кончились ваши круги, и рады, и выборные атаманы. Довольно накружились и нарадовались… Пора и твердую власть установить!» Полковник Крыжановский, земельный собственник Таманского отдела, приказал выпороть одного из уважаемых граждан станицы этого отдела, казака, который не отдал ему честь…»

Помимо морального фактора, сыграл роль и материальный – высадившиеся белогвардейцы стали забирать у станичников все для себя необходимое, в результате чего – согласно сводкам разведотдела штаба СКВО, в конце сентября десант поддерживало не больше пятой части местных жителей (при четырех пятых поддержки населения сразу после его высадки).

По словам председателя Совета народных комиссаров РСФСР В.И. Ленина[23], «десант провалился потому, что кубанский казак хотя и богат хлебом, но он прекрасно знал, что значат эти обещания Учредительного собрания, народовластия и прочих прекрасных вещей, которыми мажут дураков по губам эсеры, кубанские казаки верили им, когда они так красно говорили, но в результате они поверили не словам, а делу, они увидели, что большевики хотя народ и строгий, но все-таки с ними лучше. В результате этого Врангель полетел с Кубани».

Постепенно, с июля 1920 года, отзыва английской военной миссии в Севастополе под руководством генерала Перси, заключения Советской Россией перемирия с Польшей 17 октября 1920 года, британское правительство склонялось к переговорам о сотрудничестве с большевиками, не надеясь на победу врангелевцев.

Но Франция, которой правительство России (еще царской) должно было с учетом процентов 55 млрд рублей, в начале августа 1920 года признала правительство Врангеля, на что тот заявил, что «владея Доном и Кубанью – двумя самыми богатыми житницами хлеба в России – мы будем вскоре в состоянии вывозить за границу огромное количество зерна и съестных припасов в обмен на фабрикаты, в которых нуждаемся».