— Мы не будем сейчас это обсуждать, — как можно тверже проговорила Вика, стараясь не дотрагиваться пальцами до его головы (а очень хотелось). — Я прошу тебя, Кит, уйди. Я пойду спать.

Никита выдержал паузу, затем тяжело вздохнул, резко выпрямился и, прежде чем Виктория произнесла «Спокойной ночи», перемахнул через перила балкона и спрыгнул вниз. Виктория наклонилась и посмотрела туда, куда он приземлился. Внизу было порядочно крапивы и дикого хмеля. Никита полез через заросли, чертыхаясь и ломая ветки. Вика услышала, как хлопнула калитка. Протестант растворился в ночи.

Внизу что-то постукивало. Неравномерно, но беспрестанно. Виктория разлепила глаза и огляделась. Матрас Карины был пуст. Рената спала шиворот-навыворот. Ее ноги покоились на подушке, а голова лежала на месте, предназначенном для ног. Простыня валялась на полу. Виктория поднялась, накрыла девочку и отправилась вниз. Карина ударяла надувным мячом о пустые стены гостиной. Роялю тоже доставалось — мяч резво отскакивал от его глянцевой поверхности и летел к девочке, которая сама прыгала не хуже мяча.

— Доброе утро! — просияла черноглазая Карина.

От вчерашних слез не осталось и следа. Появление гувернантки не заставило ее прервать занятия — она продолжала носиться за мячом, подпрыгивая, как пружина. Ее крепкие, сбитые ручки-ножки мелькали в воздухе, — Ренату разбудишь, — предупредила Виктория и пошла в сад — умываться.

— Ну и пусть! А зачем она на меня всегда ругается? — Карина припустилась следом за Викторией, обняв свой огромный мяч. Он едва умещался в ее руках.

— Она старше и пытается за тобой присматривать.

— Я сама за собой присмотрю, — заключила Карина и ударила мячом о траву.

Трава не оттолкнула мяч, и тот покатился в одуванчики. Виктория плеснула в лицо воды из рукомойника.

— Я разве что-то страшное вчера сказала? — спросила девочка. — Ведь мамин секрет для вас не секрет. А дядя Ки, хороший, он никому не скажет.

— Ничего страшного не случилось, — согласилась Виктория, промокнув лицо полотенцем. — Только я считаю, что ты все же должна помириться с сестрой.

— Она меня дурой назвала. Мама не разрешает говорить это слово.

— Прости ей — она сказала это в сердцах.

— Ой, тетя Виктория! А вы слышали, как бабка Ленка в сердцах ругается?!

Карина сделала огромные глаза. Виктория не смогла сдержать улыбку.

— Не бабка Ленка, а баба Лена, Карина. Где ты научилась этому?

— Просто она на Бабу Ягу похожа. Но я ее не боюсь! — прокричала девочка, ныряя в крапиву за мячом. — Она своих внуков плохими словами ругает, а одного вора убила солью! Только не до смерти, он потом ожил в больнице.

Виктория на секунду замерла, наблюдая, как Карина выползает из крапивы попой вперед, а потом расхохоталась так, как давно не хохотала. Она опустилась в одуванчики, махая на девочку полотенцем, слезы выступили на глаза. От смеха Виктории не хватало воздуха, и она держалась за бока. Карина опустилась на корточки, обхватив мяч, и с интересом наблюдала за гувернанткой.

На крыльцо вышла заспанная Рената. Щурясь от яркого солнца, смотрела на происходящее. Виктория остановилась, только когда над забором выросла любопытная физиономия Кирюхи и произнесла:

— А ваш фотограф в город уехал. Велел передать, что сегодня не вернется.

Сказал и уставился: будет она смеяться дальше или нет? Смех Виктории прекратился так же быстро, как и начался. Она поднялась с травы, отряхнулась и, взяв Карину за руку, молча прошествовала в дом. Завтракали на веранде. Ели деревенский рыхлый творог и запивали молоком. Рената все еще дулась на сестру, делая взрослое лицо. Карину это забавляло, и она всячески норовила напроказничать, чтобы вывести сестру из надутого состояния. Она будто бы ненароком двигала локтем Ренаткин стакан до тех пор, пока тот звучно не вписался в тарелку. Рената послала сестре уничтожающий взгляд и отвернулась. Потом Карина стала невинно покачивать ногой под столом, но Виктория хорошо знала, чем это кончится. Глаза у Карины были хитрющие.

— А знаете.., кто придумал «кружилку»? — нарушила молчание Вика.

Сестры подняли глаза от тарелок.

— Дядя Кит? — предположила Карина.

— А вот и нет!

— Вы?! — подпрыгнула Карина.

— Ваша мама!

— Мама?

Девчонки вытаращили глаза.

— Вы, наверное, шутите? — засомневалась Рената. В глазах ее шевелилось недоверие.

— Ваша мама в детстве была большой выдумщицей и заводилой. С ней всегда было интересно, весело.

Девчонки дружно отодвинули тарелки и засыпали Викторию вопросами.

— Сейчас мы помоем посуду, а потом вместе пойдем на «кружилку».

— Ура! — закричали Рената и Карина.

Они летали на своей «кружилке», пока не зарябило в глазах. Потом вернулись домой, набрали продуктов и отправились загорать на речку. Вечером ходили за молоком, и Карина даже умудрилась потрогать черного козла за рога.

Перед сном, читая девочкам сказку, Виктория поймала себя на мысли, что день тянулся бесконечно долго и она рада, что наступила ночь. Что теперь скоро наступит ЗАВТРА… Поняв, что она ждет завтрашнего дня, Виктория сникла. Она, кажется, неукоснительно следует в противоположную от заданного курса сторону. Вика улавливала в девочках черты подруги, они не давали ни на минуту забыть, ЗАЧЕМ ОНА ЗДЕСЬ.

Когда сестры угомонились и засопели, Виктория вернулась мыслями к Марине. Почему-то на память пришел эпизод из старших классов. Кажется, это было в девятом. Тогда все в их классе грезили любовью. В школу ходили не на уроки, а ради общения. Влюблялись. Вике не в кого было влюбиться — она была самой крупной. Мальчишки оказывались мелковаты и не могли поразить ее воображения. Она потихоньку фанатела по некоторым знаменитым футболистам и музыкантам. Реального кумира не было. А кровь уже бродила, как молодое вино, будоражила плоть. Хотелось любить. У Марины тоже не было парня, но совсем по другим причинам. Она были слишком общительна. Всем — друг. Мальчишки делились с ней своими секретами, девчонки спрашивали совета. Марина для всех была своя в доску. А колечки в ушах в два ряда и серьга в пупке делали ее в глазах парней слишком крутой для того, чтобы за ней приударить. Когда в их классе появился новенький, они влюбились обе. С Викторией это произошло как-то сразу, едва он вошел на уроке в их класс. Он был настолько высок, что пригнулся в дверях. У него было настолько приветливое лицо, что хотелось улыбнуться в ответ. Что Вика и сделала. Она сидела на последней парте, и его тоже посадили на Камчатку, на соседний ряд. Очень удобно — можно изредка бросать взгляды во время урока. Звали парня Андрей. Для Вики потекла совсем другая жизнь. Она летела в школу как на праздник. Ждала урока, потому что могла созерцать его профиль, ждала перемену, потому что могла видеть его целиком и даже обратиться к нему за чем-нибудь. А особенно Вика ждала уроков физкультуры. К девятому классу она научилась неплохо играть в баскетбол. Забрасывать мяч в корзину, ловко уводить его от одноклассников доставляло ей истинное наслаждение. Оказалось, что Андрей увлекается баскетболом. Как-то после урока он небрежно бросил Виктории: