время, планы претерпели кардинальные изменения. В пятницу мы снова решили поработать дома, подозревая, что запах гари за столь короткий срок не выветрился. Однако во второй половине дня замредактора Галина огорошила меня пренеприятнейшим известием.

- К понедельничному утру нужно сдать материал об обиженном ветеране, - объявила она.

- Погоди, - удивилась я. - Его же не планировали в номер.

- Теперь планируем. Появилось место.

- Проклятье! - выругалась я, костеря собственную незадачливость.

- В чём проблема? - в голосе начальницы явственно послышалось недовольство.

- Запись в рабочий компьютер скинула. Место на диктофоне освобождала.

Галина сочувственно вздохнула.

- Ничего не поделаешь. Придется съездить в офис.

Я мрачно глянула на часы. Четвертый час. Пока доберусь, стемнеет и наступит время призрака. В субботу и воскресенье в контору не попасть, нужно брать специальное разрешение. Вот, казнь египетская! Пока взвешивала все «за» и «против», бродя туда-сюда по пустой квартире, потеряла ещё десять минут. И только споткнувшись на пороге собственной комнаты о забытый тапок и ударившись локтем о дверной косяк, придумала выход. Не идеальный, но вполне сносный.

- Не хочешь и сегодня поработать телохранителем? - поинтересовалась я в трубку, услышав на другом конце усталый голос Вани Ларинцева. Наверняка, трудится в поте лица, нуждающихся самообороне обучает.

- Ты куда-то собралась? - осведомился он, почуяв неладное.

- О! - мне стало весело. - Уверен, что я дома?

- Разумеется, - ни капельки не смутился разноглазый поросенок. - Мимо меня б ты не просочилась. Я в твоём подъезде сижу.

- Ну, знаешь... - протянула я, начиная закипать взбешенным чайником.

Приставили, стало быть, шпиона на круглосуточное дежурство!

- Зайти-то можно? - поинтересовалась трубка примирительно, не подозревая, сколько разных эмоций вызвало неосторожное признание.

- Нет! - огрызнулась я и оборвала связь.

Нечего делать мужчине на моём пороге, пока марафет не наведу! Не важно, что на этого представителя рода человеческого я не претендую. Главное, принцип!

…Большую часть пути до злополучной конторы Ваня предусмотрительно молчал, нутром чувствуя, что если откроет рот - быть скандалу. Я демонстративно его не замечала, в метро пересела подальше, едва парень устроился рядом. Он покорно вздохнул, но вплоть до нужной станции не спускал с меня глаз. Я чувствовала его тревожный взгляд, хотя смотрела в другую сторону.

- У меня, между прочим, тоже накопилась пара вагонов претензий к Алексею Даниловичу и его свите, - осторожно просветить меня Ваня, пока мы топали от центральной станции подземки до любимого офиса. - Это так, для информации, - добавил он тише, заметив, как я плотнее сжала губы.

Остаток пути мы с Иваном шли молча. Зато ногами перебирали шустро, будто соревнования устроили - кто кого. Но скорость не помогла, до цели мы добрались в сером тумане сумерек, опутавшем город прочными сетями. Я окинула мрачным взглядом семиэтажное зеленое здание, с сожалением насчитав всего четыре огонька. Остальные окна походили на пустые глазницы, за которыми не осталось жизни. Сравнение было устрашающим, но в яблочко. Кабинеты пустовали, а, значит, «прогулка» предстояла нервная.

Едва переступили порог, в нос ударил запах въевшейся гари, вызвав воспоминания, о которых последние два дня я упорно старалась не думать. Представились лица Воркунова и Леры в свете белых всполохов, тянущихся от призрака. А следом и тлеющая горка на полу, бывшая минуты назад живым существом. Понадобилось неимоверное усилие, чтобы заставить картинку сгинуть.

- Вечер добрый, - поприветствовала я бородатого охранника, с которым ладила лучше других. Выходя проветрить мозги, нередко болтала с ним о всевозможных пустяках.

- Если б добрый, - проворчал он в ответ. - Сидим, как на бочке пороховой. И вообще, неизвестно, что дальше будет. Без шефа-то... Ой! - мужик неловко попятился и выругался в сердцах. - Вы б полегче, Максим Юрьевич! А то после всех происшествий и в леших, и в русалок поверишь. Или того хуже - Кондратий хватит!

Нам с Ваней повезло, что стояли спиной к входу в подземный гараж. Фигура, беззвучно выплывшая оттуда, могла любого вогнать, как минимум, в ступор. Я не сразу признала неуёмного следователя Максима Вересова. Вырядился в рабочий комбинезон, успел перепачкаться сажей и теперь напоминал кочегара. Или трубочиста.

- А вы что тут забыли? - осведомился он гневно.

- Работу, - буркнула я не менее сердито.

- В здание нельзя, - объявил Вересов, скрещивая руки на груди. - Следствие.

- Не собираюсь я по вашим уликам бегать, - скривилась я, но послала самолюбие в пампасы и предала лицу несчастное выражение. - Мне на пять минут. Забрать материал для важной статьи. Иначе газета не выйдет!

Последнее, разумеется, было неправдой. Худшее, что могло обрушиться на мою забывчивую голову, ультразвук Галины. Но зато как прозвучало! И, что удивительно, сработало!

- Ладно, - пошёл на уступку следователь. - Но я иду с вами. А вы, - он одарил Ивана взглядом полным неприязни, - ждите тут.

Разноглазый мальчик изумленно покосился на меня и выпятил грудь.

- Я похож на идиота, способного отпустить девушку разгуливать по опасному зданию?

- А вы, собственно, кто? - запоздало поинтересовался следователь, подозрительно сужая глаза.

- Телохранитель, - воинственно бросил Иван.

Вересов, разумеется, не поверил. Грозно засопел, однако, скрепя сердце, согласился на Ванино присутствие. Не в рукопашную же идти на несговорчивого парня. Оба лифта не работали. Пришлось подниматься на седьмой этаж по запасной лестнице. Главная выводила аккурат на место преступления.

- Имейте в виду, пойдём в темноте, - заранее предупредил следователь. - Свет стараемся не включать. Лампочки мигают то и дело. Завтра электрики снова придут, будут детально разбираться, в чём проблема.

Вересов вышагивал первым с фонариком наперевес, как гордый сторожевой пёс. Я поднималась медленно, чтобы не сбить дыхание. Иван замыкал шествие, недовольно шаркая ногами. Я нутром чувствовала - злится он на Вересова. Только причину взаимной неприязни понять не могла.

- Яна, вы в курсе, что ночью кто-то побывал в вашем кабинете? - осведомился молодой сыщик, когда мы миновали пострадавший от огня этаж.

- Что? - переспросила я, хотя отлично поняла вопрос. Просто информация оказалась неожиданной. - Нет, мне не говорили.

- Есть идеи, кто это мог быть?

- Кандидатура призрака вас не устраивает? - сострила я, не успев быстро выдумать иные версии. Нервозность зашкаливала.

- Разумеется, - фыркнул парень, оборачиваясь. Свет фонарика ослепил мне глаза. - Преступления совершают живые люди, а не мертвецы.

Ваня позади хмыкнул, и я разобрала едва слышное «ну-ну».