Чьи-то руки обхватывают и ловят меня. Я слышу рычание над своим ухом. Мне все равно, что происходит вокруг, потому что в тот самый момент меня охватывает потрясающее тепло. Я инстинктивно прижимаюсь к его источнику.

– Теперь ты можешь отпустить Фелицию, – слышу я веселый голос Семьясы. – Я ее поймал и спущу на землю. Как только можно быть такой неразумной и упрямой?

Я открываю глаза. Люцифер прижимает меня к своей груди. Выражение его лица такое же отрешенное, как и всегда, когда он пытается сделать вид, что ничего не чувствует. Сэм держит на руках Фели, которая так замерзла, что не может сопротивляться его хватке.

– Ты правда спустишь ее на землю?

– Если ты думаешь, что я позволю ей упасть, то я оскорблен, – отвечает Семьяса. – Я буду с ней бережен, как с сырым яйцом.

Фели фыркает и корчит гримасы.

– Боже, как у меня все болит.

– Бог тут ни при чем, – Люцифер наконец тоже решил вставить свой комментарий. – Алессио сейчас о тебе позаботится.

– Спасибо, что ты не послушала меня, – говорит Фели. – Но ты бы так и так этого не сделала, – она пожимает плечами, а затем Семьяса с ней на руках устремляется вниз. Он кружится в воздухе, и я слышу, как Фели сначала вскрикивает, а затем смеется.

– Не может удержаться от того, чтобы похвастаться своими способностями, – бормочет Люцифер, держащий меня самым порядочным образом и скорее парящий, чем летящий.

– Ты думал, что я ее отпущу? – со злостью спрашиваю я.

– Конечно, нет, – отвечает Люцифер. – Это, Мун, и было твоим испытанием.

Я хлопаю глазами, потому что не сразу понимаю, что он имеет в виду.

– Вы хотели проверить мою преданность другу?

– Испытания ключей не всегда связаны с силой или выносливостью. Я думал, ты и так это уже поняла. Мы также проверяли чистоту твоих помыслов.

Вот урод. Он отлично знал, что я понятия не имею о том, что собой представляют испытания.

– Почему тогда Сэм гонял меня по лестнице туда-сюда, а Гамалиэль мучил нас своими тренировками?

– Потому что ты действительно была не в форме. Твои мышцы напоминали пудинг.

Как он вообще смеет смеяться надо мной?

– И поэтому Эрин должна была умереть? – выдыхаю я вне себя от гнева. – Вы пронзили ее стрелой за то, что она не смогла приступить к заданию! Она боялась! Я просто поверить не могу. Вы проверяете чистоту помыслов, при этом люди, на ваш взгляд, не стоят и талара! Разве вы убили бы человека, если бы вам была важна эта чистота?

– Я никогда и не говорил, что вы что-то значите для нас, – отвечает Люцифер.

Я поднимаю свою больную руку и ударяю его в грудную клетку как сумасшедшая. Его грудь словно сделана из железа, и на мои глаза наворачиваются слезы. Я ненавижу себя за то, что плачу прямо перед Люцифером. Мне холодно, и я дрожу. Определенно больше никогда в жизни не перестану мерзнуть. Когда я раскрываю ладони, мне становится плохо. Я отморозила себе руку. Шок и ожидание смерти на какое-то время притупили боль, а теперь она волнами возвращается ко мне. Я чувствую, как у меня перед глазами темнеет. Крылья Люцифера обнимают мое тело, и мне становится тепло. Но холод во мне не исчезает.

– Не засыпай, Мун. И не показывай никому своих чувств. – Он прикасается губами к моей щеке, и приятное покалывание, вызываемое этим жестом, распространяется по всему моему телу. Люцифер закрыл меня своими крыльями. То, как он держит нас в воздухе, остается для меня загадкой. Темнота окружает меня, и тем не менее я смотрю в его серебристо-серые глаза.

– Тебе нужно на мгновение предстать перед ними. После этого я отнесу тебя к Алессио, и он займется твоими ранами.

Я хочу остаться с Люцифером в воздухе, окруженная его теплотой и запахом.

Словно прочитав мои мысли, он улыбается. Эта улыбка могла означать все, что угодно, если бы Люцифер был человеком.

– Это недолго, обещаю. Ты была очень смелой сегодня. Я тобой горжусь. – Он замедляет свой полет, а затем целует меня в лоб. Его теплые и мягкие губы касаются моей кожи слишком долго для успокаивающего жеста. Я чувствую себя бесконечно хорошо, но в то же время неправильно. Я ощущаю себя в безопасности и под защитой, но одновременно с этим мне кажется, что я предательница. Напрягаюсь, и в ту же секунду Люцифер ослабляет объятия, а почти нежное выражение его лица исчезает. Прежде чем я успеваю опечалиться этим фактом, мы приземляемся перед трибунами, на которых сидят ангелы.

Сэм смотрит на нас с поднятыми бровями. Он стоит прямо рядом с Фели, которая хоть и качается от усталости, но все же отказывается от его помощи. Рядом с Сэмом я замечаю Кассиэля. Он с облегчением улыбается, увидев меня. Четыре другие девочки тоже стоят здесь. Майя лежит на полу с закрытыми глазами, но ее грудная клетка поднимается и опускается. Изабель из двора Уриэля безудержно плачет. Я хочу подойти к ней и утешить, но Люцифер сдерживает меня. Донна торжествующе смотрит на ангелов, а Алисия с каменным выражением лица уставилась в пространство перед собой.

К счастью, на Эрин кто-то накинул ткань.

Рафаэль поднимается с места.

– Шесть из семи прошли испытание, – сообщает он ледяным тоном. Ему что, одной смерти мало? Если бы не Фелиция, я бы, возможно, тоже лежала внизу под тканью. Я снова оказалась в шаге от смерти, в этот раз особенно близко. Когда я начинаю качаться, то чувствую руку Люцифера на своей спине.

– Вы можете идти. Увидимся на следующем испытании. Оно не будет таким легким.

Звучит как угроза. Изабель всхлипывает, и я изо всех сил стараюсь не кричать от ярости. Мне нужно время, чтобы раны затянулись. Но это никого не интересует.

Пока ангелы встают с трибун, Кассиэль подходит ко мне.

– Как твои дела? – Он без спроса берет мои ладони в свои руки и поворачивает их. Когда он видит открытые кровавые раны, ангел шипит и поджимает губы.

Прежде чем я успеваю ответить на его вопрос, руки Люцифера обвивают мою талию. Я вижу во взгляде Кассиэля нежелание меня отпускать, но Люцифер уже поднимается со мной в воздух. Надо отучить его от этого, раньше же я как-то справлялась, шагая ногами по земле всю свою жизнь. Правда, из-за своей слабости я все-таки сдаюсь в этот раз. Обвиваю своими руками его шею и кладу голову на его плечо. Люцифер перелетает через балюстраду и несет меня по коридорам. Каждый его шаг звучит энергичнее, чем предыдущий. Я слишком устала для того, чтобы требовать от него отпустить меня и позволить мне идти самой. Я бы сейчас даже ногами двигать не смогла. Правда, это не столько усталость, сколько воспоминания о панике и боли.

– Ты уже знаешь, каким будет следующее испытание? – тихо спрашиваю я, хотя не хочу этого знать.

– У меня есть одно предположение. – Он не смотрит на меня, но идет медленнее.

– Но ты мне о нем не расскажешь, верно?