– Зачем? – ясно и отчётливо сказал кучер, а мужчины начали отчаянно подзывать к нему какую-то женщину в полицейском плаще с черепом.

Дитр, завидев даму, надвинул цилиндр на глаза. То была доктор Кеа, которую в своё время отстранили от его дела по взрыву на площади. Кеа с довольным видом плыла в тумане к новой жертве. Она вперилась в пустоглазого кучера, щурясь до слепоты, а тот как заведённый повторял свой вопрос каждые пять секунд.

– Зачем, говоришь? Мне кажется или у него и впрямь что-то вокруг шеи? Не видите? Да откуда вам… Не оформляйте, не оформляйте его! – она махнула рукой подоспевшим коллегам из патруля. – Долго будет, сразу ведите к гаду. Передайте, чтобы без меня не смотрели там.

– Сами потом будете разбираться с начальством, – недовольно сказал патрульный.

– Скоро ли это будет? Они все на своём сборище, – Кеа ткнула пальцем куда-то вверх, в сторону здания Префектуры. – Ведите, ничего вам не будет. Я беру ответственность на себя.

Увести его не успели – прямо на Префектуру двигалась группа людей в форме. Не смотря ни на кого вокруг, они шли как-то набычившись, военные и гражданские мундиры высоких рангов, спешили к крыльцу главного здания Конфедерации. Тень в душе Дитра заскреблась в предвкушении. Во главе группы шагала смуглая дама с рупором – кажется, шеф-глашатай полиции, Дитр видел её на своём процессе. Грохнуло, распахнувшись, окно эркера на высоком этаже, и прямо на крыльцо свалилось тело. Группа остановилась, а глашатай задрала кверху голову.

Закричали люди, выкрикивая какую-то знакомую фамилию, прохожие пытались подойти поближе, но группа у крыльца теснила их прочь. Доктор Кеа на миг отвлеклась от кучера, а тот уже брёл к крыльцу Префектуры. Глашатай подняла рупор.

– Всемирной истиной одушевлённая, я требую ответственных за посягательство на порядок и просвещённую бюрократию…

– Не слушайте, стреляйте ей в горло! – заголосили откуда-то сверху.

Грянул выстрел, но высокий чернявый мужчина, выставив руку перед горлом дамы, принял пулю в свою ладонь без единого вскрика. И военные, и чиновники достали пистолеты, а из открытых окон Префектуры показались дула.

Тень силой обратила взор Дитра на кучера. Теперь он видел то, что и Кеа, которая, поддавшись панике, как и полицейские рядом с ней, глупо хлопала глазами. Шею кучера обвивала пульсирующая серость, она выползала из глаз множеством нитей живой паутины, паутина тянулась к заговорщикам на крыльце, к окнам, где засели сторонники Префекта, к прохожим и всюду. Тень с любопытством расплетала паутину, направляя её на людей – посмертию ученого было очень интересно, что из этого выйдет. Кто-то завопил и понёсся прямо в стену. Один из военных вытащил саблю и начал бессмысленно рубить ей вокруг себя, задев пару товарищей, другие быстро отскочили.

Дитр на секунду очнулся, когда из окна выпрыгнул человек в мундире. Тень продолжала развлекаться, фиксируя в своём не-разуме реакцию каждой жертвы.

– Идём, идём отсюда! Уходим! – рявкнула глашатай. Соратники без возражений последовали за ней, но один за другим останавливались, когда их настигало проклятие.

– Хватит, – тихо приказал женский голос у Дитра над ухом. Сущность наполнилась болотной вонью, и тень сжалась, отпустив проклятого кучера – теперь серая дрянь действовала уже по своей воле, разя всех подряд. – Пошли со мной.

Он шёл словно слепой, не видя зданий и людей, но он видел туман глазами, которых у него больше не было, глядел в червивое небытие, закутавшее город своим смертельным саваном. Его вела за руку женщина, которую тени больше всего в посмертии своём хотелось вскрыть живьём и бесконечно купаться в её теплоте.

– Здесь стойте, – его толкнули на что-то твёрдое, он ударился затылком и снова стал видеть. Битый булыжник, огромные двери для повозок, крюки, через которые тянулись капсульные канаты и шнуры для вызова полиции и пожарных, – это был Технический Циркуляр. – Парцес, объясните мне, – из тумана перед ним выглянуло тонкое длинноносое лицо Эдты Андеца, – почему в вас чужая сила? Почему я шла за одним, а нашла вас? Он вами управляет? Как?

– Госпожа, я не…

– Как? – прошептала она, приблизив к нему лицо. Тень оскалилась в каком-то кровавом возбуждении. – Я и сейчас его чувствую. Я с детства знаю эту ярость. Он её всегда сдерживал, а тут развернул в полную силу.

– Вы сама всегда и всё видите и знаете, – выдавил он, чувствуя, как её рука обвивает его пояс.

– Нельзя видеть всё и знать тем более. Я вижу обрывками, но очень ясно и далеко. Чтобы в точности распутать узор какого-либо события, мне требуется много сил, а у меня их нет, я же не всемирщица. Но то, что я точно знаю, – это его сила разрушила площадь, это его руки дёргали за туманное проклятие, это он…

– Это я и моё проклятие, госпожа Андеца. О ком вы вообще говорите? Кто – он? – тихо спросил Дитр, хотя абсолютно точно знал ответ.

– Чё, обжимаемся? – проговорил грубый голос с сильным южным акцентом, и в ту же секунду Эдту оттащили от Дитра, а самого его прижали к стене и приставили нож к горлу. Цилиндр слетел с головы и укатился по грязному булыжнику к заколоченному крыльцу.

Их было двое – коротко стриженные, одетые в дикую мешанину из рабочей одежды и каких-то обносков, явно бывшие каторжники.

– Сытое щло, – человек, державший Дитра, принялся ощупывать его карманы в поисках бумажника и часов. – У бабы есть чё?

– У бабы много чего есть, – сально ответил второй. Эдта стояла прямая как столб, не пытаясь сопротивляться, даже когда её хлопнули по бедру. – Этого расчерти, а бабу обмушляем в частном.

Говорили они на глюме, бандитском языке, но бывший шеф-следователь прекрасно понимал, что с ними хотят сделать. Тень всемирщика криминальной лексикой не владела, но поняла, что сейчас лишится вместилища, а притягательную женщину осквернят. Дитр упал на колени под ноги к бандиту, который ещё ничего не успел понять и стоял с занесённым ножом. Дитр схватил его за колени, под которыми тут же треснули сухожилия совокупными силами человека и его тени. Пока первый вопил на земле, Дитр бросился на державшего Эдту головореза. Женщина, воспользовавшись замешательством, отскочила подальше и кончиком туфли выбила нож из руки бандита. Приложив неудавшегося насильника головой к кирпичной стене, Дитр наступил первому на руку. Убивать ему не хотелось, в отличие от тени, он не был кровожаден, но и не был больше полицейским и мог вершить гражданскую казнь.

– Дайте, пожалуйста, нож, – попросил он у Эдты.

Та протянула ему клинок, а Дитр уложил бандита на бок, соединив его ладони. Эдта спокойно наблюдала за гражданской казнью, но когда нож вышел из сложенных ладоней, схватилась за грудь, словно её замутило. Дитр направился ко второму.

– Я раньше был полицейским, этого мне делать не позволялось. Но теперь имею всемирное право на такое. Как и вы, – он чуть наступил на ладонь валявшегося без сознания головореза, и та раскрылась веером. – На вашу честь покушались, можете вернуть долг, – он протянул женщине нож, и тут Эдта не выдержала и согнулась пополам, отвернувшись к стене.