– Андрей… – дыханье перехватило. Тихо щелкнул дверной замок. Я попыталась подскочить, но лишь сделала то, чего так боялась. Полотенце рухнуло на пол, я успела лишь краешком прикрыть самое главное.

– Ты очень красивая, – прошептал он. Поднялся. Обнял меня и впился в шею, потом в губы. Стянул полотенце с волос.

«Стоп», – закричала я себе. Но остановиться не могла. Целовала и гладила его, неужели это отходняк после всего пережитого. Почему я дарю себя другому? Что за бред?

Я с силой оттолкнула его Андрея.

– Не надо! Слышишь? – схватила полотенце. – Если подойдешь ко мне, я заору.

Сжала кулаки. Буду царапаться и кусаться. Снова щелкнул замок. Я бросилась в коридор. Руслан снимал ботинки.

– Забыл сумку с твоей одеждой в машине, – он протянул мою родную сумку, которую я привезла от родителей. Ура! Выхватив ее, кинулась в ванную. Натянула джинсы и свитер с высоким горлом. Ни один мужской палец больше не дотронется до моего тела, пока я сама не решу подарить себя самому-самому.

Второй раз вошла в комнату с гордо поднятой голове. Андрея не было. Руслан лениво мешал чай.

– Присаживайся.

Я опустилась в кресло.

– Расскажешь мне, что произошло? – спросила я практически равнодушно.

– У меня больше ничего нет.

– В каком смысле?

– Ну вот все, что ты видишь на мне – это и есть мое имущество. Нужен тебе такой?

– Ты все отдал им, чтобы вызволить меня? – осенила мысль.

– Нет. Они сожгли дом. Обчистили все мои счета. Ты – единственное, что удалось спасти. И то благодаря Андрею. Эту квартиру тоже он оплатил. Я нищий, – Руслан развел руками.

– Но ты ведь переводил мне какие-то деньги.

– Это был счет. Он пуст.

– Как такое вообще возможно?

– За ними стоят более влиятельные люди, чем за мной.

– А дом-то зачем сжигать? – я схватилась за голову.

– Нууу, – протянул он, – думали, что у них получится убить Дункана Маклауда.

– Так значит… Андрей наш благодетель, – протянула я. – Я его обидела сильно. Я должна его вернуть, извиниться.

– Нет! – отрезал Рус, – он ушел и простился с нами.

– В каком смысле? – испугалась я. Мало ли что придумает этот сумасшедший.

– В прямом, – он вытащил из кармана пачку денег, – это нам на первое время. Уедем. Начнем новую жизнь.

Руслан отхлебнул чаю. Задумался. Мои мысли носились далеко в Америке, где меня теперь уже никогда не будет. Вокруг всех моих предсмертных мыслей: я так хотела быть просто с Русом. И вот я просто с ним. С нуля. Если мы выйдем из этой квартиры – я, почти наверняка, умру. Я могу уехать обратно в родной Омск. Но могу ли я бросить его сейчас: вот так, когда он все потерял. Если он потеряет еще и меня, что ему останется. Но ведь он потеряет меня в любом случае.

– Что ты думаешь об этом? – проговорил он тихо, почти шепотом.

– Я не знаю, – покачала головой. – Не знаю, что делать.

– Вот и я. Давай спать.

Я кивнула. Вымыла чашки, дождалась, пока Руслан расстелет диван. Сняла свитер, джинсы. Самый важный вопрос: быть или не быть? Гамлет.

Руслан стоял у окна и смотрел на меня. Молчал. Он ждал моего решения. Он не мог принять его за меня. Буду я жить, или буду умирать, занимаясь с ним сексом, как в последний раз, любя его и умирая?

Я усмехнулась. Откинулась на кровать, раскрываясь перед ним.

– Ну ты вообще! Хочешь чтобы я добровольно пошла на смерть, да? Чтобы я приняла сама это решение, а с тебя вина была снята?

– Сумасшедшая, – рявкнул он и подлетел ко мне. – Знала бы ты, что мне пришлось пережить, когда я терял любимых. Я не хочу тебя потерять! Мы не будем, слышишь, мы не будем трахаться! Никогда! Мы будем вместе. Друзьями, как договаривались заранее. Как ты, – ткнул в меня пальцем, – утверждала, между прочим! Держи давай, слово! – Он грубо оттолкнул меня. – И не надо передо мной раздеваться, демонстрировать свои прелести. Даже если я тебя трахну, это ничего не будет значить. Ровным счетом. Секс ради секса. И все.

– Не психуй, – протянула я. Захотелось сплюнуть и ругануться крепким матом. Думает, я слабачка и буду течь от него, как последняя сучка. Щас! – Не переживай! Я до тебя и пальцем не дотронусь. Просто в джинсах спать неудобно.

Я схватила одеяло и по самую шею натянула его на себя. Да что мне важнее, в конце концов – секс с ним или собственная жизнь?!

Я лежала под одеялом и чувствовала, что поток мыслей постепенно приходит к выводу: все это чушь! Никаких смертей, никакого венца вдовца не существует. Все это мы сами себе придумали. Бред! Это же бред! В двадцать первом веке? Да, можно снять деньги со счета в банке, да, можно сжечь дом. Но умереть от того, что трахнулся с человеком невозможно! Даже если так – это просто случайность! Глупая случайность!

Я повернулась к нему. Он лежал на краю дивана, сопел ровно, будто давно заснул и смотрел самые спокойные сны.

– Ты спишь? – прошептала тихонько.

– Нет.

– Это все… то что ты мне говорил. Про проклятье. Это не правда. Этого не может быть.

Руслан молчал.

– Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя, – протянула руку и дотронулась до его плеча. Руслан развернулся.

– Что ты предлагаешь?

– Заняться любовью, – улыбнулась наивно.

– Глупая ты баба, – погладил меня по голове, прижал к груди. – Спи. Завтра придумаю что-нибудь.

___

На завтраке я оказалась в одиночестве. Руслан оставил записку с указанием никуда не выходить. Сам же обещал вернуться к обеду. Я прибралась немного, чисто, чтобы развлечь себя каким-нибудь занятием. Надо было бы позвонить маме, но никаких средств связи в квартире не оказалось. Не было так же и ключа от двери. Если Руслан по какой-то причине не вернется, придется открывать окно и кричать прохожим, чтобы вызывали МЧС.

Но по итогу нескольких дней, проведенных рядом с Русланом, я все-таки жива. А значит пока все в порядке. Интересно, что он задумал и куда отправился?

Долго ждать не пришлось. Буквально через полчаса он вернулся.

– Сколько денег тебе надо, чтобы ты уехала в Америку?

– Нуу, полмиллиона, наверное, а что?

Он протянул мне туго свернутую пачку.

– Снимешь гостиницу сегодня. Завтра уедешь домой. А оттуда сама как знаешь.

– Так, – меня начало бесить. – Хватит! Мне твои недоговорки уже вот где, – саданула рукой по шее. – Рассказывай, что произошло. И будем решать проблемы вместе. В конце концов ты меня спас.