– Не исключаю. – Кэтрин взглянула на Джейн. – И от меня он пощады не дождется. Да, судьба обошлась с ним сурово и несправедливо. Да, он попал в тюрьму и прошел через ад. Но если Галло стал убивать детей – пусть даже из-за того, что в нем что-то сломалось там, в том аду, – он заслуживает самого сурового наказания. Его нужно уничтожить.

– Нет, ты этого не сделаешь, – торопливо возразила Ева. – Пока он не поговорит со мной. Мне нужно знать, где похоронена Бонни.

– Если он что-то помнит. Ты ведь сама говоришь, что у него случаются провалы в памяти.

– Я должна с ним поговорить, – повторила Ева.

Секунду-другую Кэтрин молчала, потом пожала плечами.

– О’кей. Я уже давала тебе слово и свое обещание сдержу. – Она улыбнулась. – А теперь собираюсь заглянуть в палату и посмотреть, как там Джо.

– Тебя могут и не пустить.

– Ну, если не пустят, хотя бы покажу ему язык в окошко. Он поймет. – Кэтрин поднялась и обняла Еву. – Береги себя. Я позвоню и обо всем тебе расскажу.

– Обязательно.

Выйдя из комнаты ожидания, Кэтрин повернула и направилась по коридору к палате. Ева проводила ее взглядом. В походке Кэтрин ощущались решимость и целеустремленность. Она напоминала идущего на битву воина.

– Я не ошиблась. Она и впрямь крепкий орешек, – задумчиво сказала Джейн. – И действительно так хороша, как себя преподносит?

– Пожалуй, даже лучше. – То, что Кэтрин вознамерилась переключиться на поиски Галло, было хорошей новостью. Оставаясь на свободе, он представлял собой и угрозу и соблазн для Джо, который, придя в себя, вряд ли смирился бы с постельным режимом, зная, что Галло не пойман. Боль, пронзившая ее в тот миг, когда Пол Блэк рассказал правду о Галло, не утихла до сих пор. Та нить, что связывала их как родителей Бонни, натянулась до предела, но не порвалась. Ева знала: поймать Галло и передать его в руки правосудия – ее долг, но сейчас перед ней стояла более важная задача – помочь Джо. А раз так, то пусть охотой на Галло занимается Кэтрин, на которую в этом вопросе вполне можно положиться, а она подключится к поискам, когда положение Джо в достаточной степени стабилизируется.

– Я позвоню в «Хайатт» и закажу номер для тебя, – сказала Джейн. – Мы, конечно, будем проводить бо́льшую часть времени в больнице, но жить здесь, как это делала ты все последние дни, вовсе не обязательно. Такой необходимости просто нет.

– Согласна. – Ева вновь испытала прилив благодарности, как в тот момент, когда увидела, что Джо открыл глаза. – Необходимости находиться здесь постоянно действительно нет. Позвони в отель, а я пока попытаюсь уговорить медсестер пропустить меня в палату и посидеть немного с ним.

Джейн улыбнулась.

– Думаешь, удача повернулась лицом? Ты же говорила, что правила здесь весьма строгие.

– Да, думаю. – Ева бросила чашку в мусорную корзину. – Удача определенно на моей стороне.

Джо спал.

Заглянув в окошечко, Кэтрин увидела и его самого, и ходившую по палате медсестру.

Лицо утратило прежнюю бледность. Сон вроде бы нормальный.

Кэтрин облегченно перевела дух. Она, конечно, поверила Еве, когда та сказала, что Джо пошел на поправку, но все же хотела убедиться в этом сама. Любовь – не самый надежный подсказчик.

А эти двое любили друг друга очень сильно. Часто видя их вместе, Кэтрин ловила себя на том, что завидует им. Сама она вышла замуж в семнадцать лет, и ее мужу было тогда шестьдесят два. Они оба работали в ЦРУ, и брак был не столько романтическим союзом, сколько партнерством.

Нельзя сказать, что она не любила мужа. Но ее чувство не было страстью, всепоглощающим пламенем. О том, что случилось, Кэтрин не жалела и, дай судьба второй шанс, сделала бы то же самое. Не выйди она замуж за Терри, не родила бы сына, Люка. Зачем что-то менять, если ты получила от судьбы такой подарок? Сын был для нее всем.

А вот в любви Джо и Евы присутствовало все то, чего не хватало им с Терри. Кэтрин даже не представляла, чего именно им не хватало, пока не встретила Джо и Еву.

Джо открыл глаза. Видит ли он ее?

Да, увидел и улыбнулся.

Она послала ему воздушный поцелуй.

Он еще раз улыбнулся и закрыл глаза.

Отдыхай, друг. Выздоравливай. Я не дам Еву в обиду. Можешь на меня положиться.

Кэтрин повернулась и медленно направилась по коридору к эскалатору.

Прежде чем отправляться на охоту, нужно разобраться со своими делами.

Вернувшись в машину, Кэтрин достала телефон и набрала номер в доме, который снимала в Луисвилле. Время было позднее, за полночь, но Люк обычно ложился поздно. Нередко он читал едва ли не всю ночь, но при этом как-то ухитрялся вставать рано утром. Она пыталась объяснить, что такой образ жизни нельзя считать здоровым, но сын только смотрел на нее и ничего не говорил. Убедить Люка в чем-то было нелегко уже потому, что жизнь не очень-то его баловала. В возрасте двух лет мальчика похитил русский уголовник по фамилии Раковач, мстивший Кэтрин за ее участие в операциях против его мафиозной организации. Она старалась не думать о том, каким мучениям и лишениям подвергался мальчик, пока Ева и Джо не освободили его из плена. Девять долгих лет. Люка забрали у нее, когда ему было два года, а вернулся он к ней уже одиннадцатилетним.

Неудивительно, что теперь сын спешно наверстывал упущенное, торопливо проглатывая все новое, словно боясь, что завтра опять останется ни с чем. Люк все еще не доверял ей, но ситуация постепенно улучшалась, и Кэтрин старалась действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть сына и не оттолкнуть его.

Вот и теперь, когда он снял трубку, она постаралась взять бодрый тон.

– Люк, ты чем это там занимаешься? Разве твой наставник не ввел для тебя комендантский час?

– Мистер О’Нил сказал, что я должен быть в постели к трем часам. Вот я и в постели.

Хорошо, что Сэм О’Нил не требовал от Люка соблюдения обычного для детей режима дня. Бывший цэрэушник оказался не только надежным охранником, но и прекрасным воспитателем, так что Кэтрин нисколько не жалела, что выбрала именно его. После всех тягот и испытаний, выпавших на долю мальчика, строгость по отношению к нему была просто неуместна. Лишенный детства, он рано научился независимости.

– Но ты же читаешь? Что сегодня?

– «Сон в летнюю ночь». Пытаюсь понять, но пьеса какая-то странная.

– Это так. Но ты не сдавайся. Может, узнаешь что-то новое.

– Я никогда не сдаюсь.

Да, чего-чего, а выдержки и решимости ему было не занимать, иначе он не продержался бы те девять страшных лет.

– Чем еще вы с Сэмом занимаетесь?

– Плаванием. Теннисом. Гольфом. Гольф мне не нравится. Слишком медленный. Сейчас ты скажешь, что гольф то же самое, что и «Сон в летнюю ночь». Что я могу узнать что-то новое.